Неужели у Клары есть неведомые ему черты, которые до сих пор ни разу еще не проявлялись? Теневые стороны характера, которые теперь станут очевидны, вызовут у него отторжение и погубят их любовь? По сути, он ничего не знал о Кларе. Она отказывалась наотрез говорить о своем прошлом, застывала в тревожной немоте, стоило ему задать вопрос о жизни дома с родителями. Как-то очень коротко, в нескольких словах, она сказала, что отец погиб в автокатастрофе, и ей пришлось нелегко, воспитывая маленького брата, борясь с материнской депрессией и вечной нехваткой денег. И все-таки что осталось за стеной, которую Клара воздвигла между своей теперешней жизнью и юностью? Детством?
Ссора подействовала на Габриэля угнетающе в первую очередь потому, что их любовь, которая казалась ему чем-то необычайным, сродни волшебству, вдруг стала обычной житейской историей. Да, все женщины одинаковы. Они получают все, чтобы быть счастливыми, но не радуются, а тут же рвутся к покорению новых вершин. Все женщины, без исключения. А он-то считал, что Клара не похожа на «всех женщин»!
Заложив руки за голову, Габриэль потрясенно вглядывался в темноту, прекрасно понимая, что ответа ему не дождаться.
Клара не спала. Ну разве что забылась на секунду. Она поднялась с постели, подошла к окну и выглянула в сад. Кусты роз, пурпурные клематисы, прудик с плакучей ивой, плавающие по нему утки не зачаровали ее, как в тот раз, когда она проснулась в этом номере после их первой ночи. Гостиницу они выбирали вместе, им хотелось прожить как чудо предстоящее им событие. И оно стало чудом.
Уйдя от Габриэля, гневная, обиженная, Клара растерялась. Не знала, куда пойти, что делать. Она не хотела идти к Сабрине, своей подруге, не могла поехать к матери. У нее не было желания делиться своей бедой, не было сил ее прятать. Она брела с полными слез глазами по городу, пока не наткнулась на рекламу, которая напомнила ей о гостинице. Наверное, глупо было искать утешения там, где все и начиналось. Но Клара, ни секунды не думая, поддалась возникшему порыву. Быть может, подсознательно она хотела воскресить в себе пережитые чувства, почерпнуть в них энергию и уверенность, которых ей так сейчас недоставало.
Зазвонил телефон. Габриэль уже не раз пытался ей дозвониться, но она не брала трубку. Они с Сабриной, которую Габриэль поднял по тревоге, оставляли ей сообщения. На экране появилось имя брата, и Клара нажала на клавишу.
— Кевин?
— Ты где? — не тратя лишних слов, спросил тот.
— А почему ты спрашиваешь?
— Твой парень обзвонился. Оставил сто сообщений. Пишет, что тебя ищет. Ты с ним порвала?
— Мы поссорились.
— И ты слиняла?
— Да.
— Класс! — обрадовался Кевин. — Сейчас у Сабрины?
— Нет, в гостинице за городом.
— Он здорово волнуется, — насмешливо сообщил Кевин.
— Я этого не хотела. Мне нужно подумать на свободе.
— У тебя проблемы?
— Нет, сердце мое, — ответила Клара, не желая пускаться в объяснения.
— Не называй меня «сердце мое», я же не младенец.
— Ты мой любимый маленький братик.
— Что? Решила наконец бросить своего олуха?
Клара помертвела при одной только этой мысли.
— Почему ты его так не любишь? — спросила она, чтобы не отвечать.
— Не знаю. Думаю, меня бесит его самодовольный мажорский вид, когда он с тобой появляется.
— Неправда, он совсем не такой.
— Значит, бесят прикид, тачка. Он выпендрежник. Берет от жизни все, но не потому, что заслужил, а потому, что у предков полно бабла.
— Ты не прав, Кевин. Габриэль трудяга. Он очень хорошо учился. Тебе просто завидно, что у него все есть.
— Нет, дело не в этом.
— Ну, значит, ты ревнуешь, что теперь не единственный мужчина в моей жизни, — пошутила Клара.
— Что за пурга! Просто ты с ним не будешь счастлива, вот и все. Он другой, не такой, как мы.
С этим Клара не могла не согласиться.
— Я и сама иной раз так думаю, — призналась она.
— Ну вот видишь, ты со мной согласна.
— Мы из разных миров, и мне кажется, он когда-нибудь от меня устанет.
— Ты из-за этого напряглась?
— Да… И еще есть причина…
— Переживаешь?
— Да… Немного. Но ты меня знаешь, я справлюсь.
— Да, я тебя знаю.
— А у тебя как дела? Нашел работу?
— Если дело дошло до меня, предпочитаю попрощаться.
— Скажи все-таки.