— Но вы все аристократы, лорды, знатные и влиятельные люди, — сказал Артемис. — Если бы не это, Крэтчитт могла бы и против вас что-то предпринять, чтобы заставить замолчать. Но она понимает, что не стоит идти против пятерых членов палаты лордов. Но только благодаря Пенелопе вы узнали о грязных делишках миссис Крэтчитт, и поэтому именно ее она стремится убить. Именно Пенелопу она винит в том, что может лишиться столь прибыльного дела. Но мне кажется, есть и другие причины…
— Какие же? — перебил виконт. — Может, Пенелопа видела или слышала что-то такое, что миссис Крэтчитт хотела бы хранить в тайне?
— Она видела призраков, — заявил Делмар.
— Призраков? — недоверчиво переспросил Эштон. — Вы хотите, чтобы я поверил в то, что леди Пенелопа видела призраков? Неужели вы полагаете, что Крэтчитт желает ее смерти потому, что она якобы видела каких-то духов, витавших над этим проклятым заведением?
Пока виконт говорил, все присутствующие взирали на него с явным разочарованием. И Эштон вдруг подумал, что не заслужил такого к себе отношения. Да, он прекрасно помнил, что говорила ему в ту ночь Пенелопа о доме миссис Крэтчитт. Она сказала, что этот дом населяет множество несчастных озлобленных призраков. Она также сказала, что кто-то умер на той кровати. И еще он запомнил слова «бедная Фейт», сказанные тихим голосом, полным неизъяснимой грусти. И тут виконт вдруг снова услышал эти слова — казалось, они отчетливо прозвучали у него в ушах. «Но ведь нелепо же думать, что она действительно говорит с мертвыми», — сказал он себе, однако трезвый голос рассудка не мог подавить внезапно пробудившуюся в его душе веру в чудо. Но откуда взялась у него эта вера? Ведь он никогда не был подвержен суевериям…
— Очень жаль, что вы не верите нам, милорд, — сказал наконец Артемис. — Но дело в том, что у Пен действительно такой дар. Возможно, она что-то сказала тем, кто ее похитил, а они, должно быть, передали ее слова миссис Крэтчитт. Верит ли или нет эта женщина в то, что у Пенелопы есть дар, — не имеет значения. Скорее всего она просто боится, что Пен кое-что знает. Мы пытались выяснить, какие тайны скрывает этот бордель, но пока нам не повезло.
— Леди Пенелопа знает о том, что вы шпионите за Крэтчитт? — спросил виконт.
— Нет, не знает. То есть не знает, как именно мы за ней шпионим, а мы не собираемся говорить ей об этом, пока не раздобудем что-нибудь такое, о чем следовало бы рассказать.
— А Гектор? Он тоже следует этому правилу?
— А, вы его видели, верно?
— Конечно, видел. Кларисса таскает его за собой повсюду. Похоже, она считает, что маленький нелепо разряженный мальчик, который трусит следом за ней как собачонка, добавляет ей значительности.
— Нелепо разряженный?
Эштон решил проигнорировать вопрос Артемиса и спросил:
— Думаете, он сможет что-то узнать?
— Разумеется, сможет. Он сумеет доказать, что леди Кларисса с братом беззастенчиво грабят Пенелопу и что именно они устроили ее похищение.
Эштон молчал. Это без обиняков высказанное обвинение в адрес Чарлза и Клариссы должно было бы ошеломить его, вызвать желание возразить, но виконт не знал, что сказать в оправдание Хаттон-Муров. А потом вдруг осознал, что готов поверить в то, что Чарлз и Кларисса способны на такие преступления. В тот момент, когда он узнал, как они обращаются с Пенелопой, у него словно раскрылись глаза, и теперь ему казалось, что эти двое способны на все. А тот факт, что они обманом заставили его сделать предложение Клариссе и шантажировали долгами отца, только утвердил Эштона в этом мнении. Именно поэтому виконт не был шокирован услышанным — он уже и сам склонялся к мысли, что Хаттон-Муры виновны в преступлениях, в которых обвинял их Артемис.
К несчастью, одни лишь подозрения еще не являлись достаточным основанием для того, чтобы расторгнуть помолвку. Даже если бы он нашел иной способ раздобыть деньги, необходимые для погашения отцовского долга, он не мог разорвать помолвку без достаточных на то оснований, не рискуя вовлечь свою семью в скандал. Отец его и так слишком часто заставлял близких страдать, и Эштон не собирался идти по его стопам.
— Но зачем им это? — пробормотал он.
— Деньги и похоть, милорд, — ответил Артемис.
— Похоть?.. — изумился Эштон. — Неужели вы имеете в виду… Пенелопу?
Артемис кивнул:
— Пен этого не замечает, но так и есть. Разве она не сказала, что ее доставили в дом миссис Крэтчитт для одного мужчины, который должен прийти утром? Я абсолютно уверен в том, что это Чарлз.