А сейчас в голове загудело, словно накрыло звенящим царь-колоколом, а Курский хоть и взвизгнул от боли, но нашел в себе силы и довольно быстро поднялся. А как иначе, если оборотень приближался, заслоняя собой все пространство вокруг, а с ним и возможность сбежать. А сбежать очень даже хотелось, ведь Артём никогда не считал себя дураком, а теперь и тем более. И всё же природное упрямство заставило снова броситься на врага, широко раскрыв руки в попытке повалить, сбить с ног Петрова. Раздался общий рык и уже непонятно кто его начал, а кто подхватил…. То ли стремясь сделать больно волку, то ли инстинктивно пытаясь его отодрать от себя, Артём ухватился когтистой лапой за спину соперника. Почти мгновенно почувствовался запах чужой крови, насыщенной таким же адреналином, который так же гулял и по его собственному организму и зверь внутри возликовал. Он не слаб среди себе подобных не-людей! И тут же, словно в насмешку рука противника со звериными когтями рванула кусок ткани на плече вместе с плотью. Неужели даже сейчас противник играл?
Оборотни метались, кружили, не желая уступать друг другу в странном жестком танце и всё же не поднимая особого шума. Природой данная грация и врождённая осторожность проявлялись сами по себе и в этом случае, не давая возможность людям вызвать полицию, тем и хорошо, ведь это лишние свидетели. Люди слишком боятся того, чего не знают, а потому на протяжении веков безжалостно истребляют оборотней, не важно, мелкого или большого размера особь. Два мира существуют, но лишь один не должен знать о другом.
В какой момент оступилась нога, Артём так и не понял, но предусмотрительный зверь тут же решил больше не искушать свою странную судьбу и побежал вниз, мысленно прикидывая все пути отступления. Сжавшаяся под черным окном Анжелика осталась позади, но теперь было вовсе не до неё, в другой раз… Волк, рванувший за псом вниз по лестнице, нагнал, и Артём почувствовал, как от головы до правой руки пронеслась тупая и все более нарастающая боль. Запах собственной крови не был приятен, возможно, именно это придало силы псу, и он неожиданно для противника развернулся, отшвырнув Петрова.…Волк мог упасть, но чужая дверь задержала оборотня. И этих мгновений было достаточно, чтобы Курский вновь рванул вниз….
Артём знал, что каморка, которая располагалась под лестницей, служила слесарям чем-то в виде временной комнатки для того чтобы поесть, отдохнуть, спрятаться от назойливых жильцов, но для себя он нашел в ней несомненную ценность. Именно отсюда можно было попасть в подвал, из которого вело несколько дорог на свободу. А выйти, точнее, выпрыгнуть на улицу в том виде, в котором он находился сейчас, как-то был не готов. Ещё не ночь, да и люди вокруг будут нежелательными свидетелями. Поэтому с легкостью выдрав навесной замок Курский забежал внутрь каморки, прикрыв за собой дверь на большой засов. Глухой стук и приглушенный рык, издаваемый Петровым с другой стороны двери, уже мало интересовал пса, умело скрывшегося в подвале. Быстро пропетляв между труб в сторону спасительного выхода, где оставил свою машину, Курский вздохнул, заставляя зверя убрать свои проявления на теле. Затем прислушался, стараясь уловить чужие звуки и убедившись в отсутствии посторонних за дверью, быстрым шагом покинул временное убежище.
Машина по-прежнему стояла на своём месте, и Артём тут же нырнул за её спасительные затемнённые стекла. Огляделся в поисках возможного врага, но ничего не заметил, тем лучше. Ветровка, что валялась на соседнем сиденье пригодилась как нельзя кстати и мужчина тут же напялил её на себя. Ни к чему привлекать лишнее внимание. Уже отъехав от дома Васильевой, Курский по привычке глянул в зеркало заднего вида и глупо усмехнулся загорающемуся свету. Быстро же сработали электрики, но разве теперь до этого есть дело?
***
Он, Всеволод Петров, вполне самостоятельный и взрослый, вполне себе нормальный мужчина впервые за много лет не знал, как поступить. И причина была в ней, в Ангеле. Знакомая со школьной скамьи она иногда привлекала его внимание, и нельзя сказать, что он не реагировал на её присутствие. Реагировал, ещё как. Только вокруг всегда было много хорошеньких девушек, которые не прочь были предложить не только дружеское хождение по улицам за ручку и поцелуи в подъезде, но и кое-что посущественнее.