Дрю подумал, не припарковался ли он на том самом месте, где Билл Колсон припарковал свой собственный полный привод и вышиб себе мозги. Разве не существовало школы мысли—возможно, еще в средневековой Англии— - что призраки самоубийц были вынуждены оставаться в тех местах, где они закончили свою жизнь?
Он направился к хижине, говоря себе (ругая себя), что он слишком стар для рассказов у костра, когда услышал, как что-то неуклюже приближается к нему. То, что вынырнуло из зарослей сосен между поляной хижины и ручьем, было не привидением или призраком зомби, а лосенком, шатающимся на нелепо длинных ногах. Он добралась до маленького сарая с оборудованием рядом с домом, потом увидел его и остановился. Они уставились друг на друга, и Дрю подумал, что лось—будь то молодой или взрослый-был одним из самых уродливых и невероятных созданий Бога, а теленок думал неизвестно о чем.
- Ничего страшного, приятель, - тихо сказал Дрю, и теленок навострил уши.
Теперь раздался еще один грохот и грохот, гораздо более громкий,и мать теленка протолкалась сквозь деревья. Ветка упала ей на шею, и она стряхнула ее. Она пристально посмотрела на Дрю, опустила голову и стала ковырять лапой землю. Ее уши откинулись назад и плотно прижались к голове.
"Это значит обвиняет меня", - подумал Дрю. Она видит во мне угрозу для своего ребенка и хочет обвинить меня.
Он подумал, не побежать ли ему к "Субурбану", но это было бы слишком далеко. А бегство, даже подальше от теленка, могло бы насторожить мать. Поэтому он просто стоял на месте, пытаясь послать успокоительные мысли тысячефунтовому существу, находившемуся не более чем в тридцати ярдах от него. Здесь не о чем беспокоиться, Мам, я совершенно безобиден.
Она смотрела на него секунд пятнадцать, опустив голову и ковыряя копытом землю. Казалось, что она был больше. Затем она подошла к своему теленку (не сводя глаз с незваного гостя) и встала между ним и Дрю. Она снова посмотрела на него долгим взглядом, словно обдумывая свой следующий шаг. Дрю стоял неподвижно. Он был сильно напуган, но в то же время странно возбужден. Он подумал: "если она нападет на меня с такого расстояния, я либо умру, либо буду так сильно ранен, что все равно умру". Если она этого не сделает, я буду делать здесь блестящую работу. Блестящую.
Даже сейчас, когда его жизнь была в опасности, он понимал, что это ложная эквивалентность—с таким же успехом он мог бы быть ребенком, верящим, что получит велосипед на день рождения, если какое—то облако закроет Солнце, - но в то же время он чувствовал, что это абсолютно верно.
Лосиха-мама вдруг качнула головой, боднув теленка в задние лапы. Он издал почти овечий крик, совсем не похожий на хриплый блат старого папиного лося, и потрусил к лесу. Мама последовала за ним, остановившись, чтобы бросить на Дрю последний, зловещий взгляд: "последуешь за мной и умрешь".
Дрю испустил вздох, который сам не знал, что сдерживает (клише из седого романа саспенса, которое оказалось правдой), и направился к крыльцу. Рука, державшая ключи, слегка дрожала. Он уже говорил себе, что на самом деле ему ничего не грозило; если бы ты не беспокоил лося—даже маму лося,—это не беспокоило бы тебя.
Кроме того, могло быть и хуже. Это мог быть и медведь.
Он вошел внутрь, ожидая увидеть беспорядок, но в комнате было чисто и уютно. Конечно, это работа старого Билла; возможно даже, что Билл в последний раз привел ее в порядок в тот день, когда покончил с собой. Старый тряпичный коврик Эгги Ларсон все еще лежал в центре комнаты, потертый по краям, но в остальном целый. Там на кирпичах стояла дровяная печь рейнджеров, ожидавшая загрузки, ее стеклянное окно было таким же чистым, как и пол. Слева располагалась примитивная кухня. Справа, над лесом, спускавшимся к ручью, стоял дубовый обеденный стол. В дальнем конце комнаты стояли диван с откидной спинкой, пара стульев и камин, который Дрю не очень-то любил зажигать. Одному Богу известно, сколько креозота могло скопиться в трубе, не говоря уже о диких животных: мышах, белках, летучих мышах.
Кухонная плита представляла собой устройство, которое, вероятно, было новым еще в те времена, когда единственным спутником, вращающимся вокруг Земли, была Луна. Рядом с ним стоял открытый и почему-то похожий на труп отключенный холодильник. В нем было пусто, если не считать коробки пищевой соды "АРМ энд Хаммер". Телевизор в гостиной представлял собой переносную тележку на колесиках. Он вспомнил, как они вчетвером сидели перед ним, смотрели повторы M * A * S * H и ели ТВ-обеды.