— Ах ты дерьмо! — возмутился я. — Как можно такое говорить? Она же работает на тебя.
— На меня работают сотни людей. И ты думаешь, что я их всех знаю лично?
Я проигнорировал эти слова.
— Я в курсе, что у вас был роман. Саша рассказывала мне о нем, а еще говорила о твоих странных… наклонностях.
— О чем?
— Она рассказала, что тебе нравится делать в постели.
Лэнс уставился на меня, а затем рассмеялся.
— В самом деле? — казалось, он искренне удивлен. — Скажи-ка, может, у твоей подруги проблемы с психическим здоровьем? Обычно мы таких проверяем, но не всегда заключению психологов можно доверять. К сожалению, психометрические тесты не слишком надежны.
Теперь была моя очередь оскорбиться.
— И это будет твоя защита в суде?
Он опустился на скамью, внезапно успокоился и собрался.
— Это дело никогда не дойдет до суда. Сара, или Саша, или как там ее зовут — лжет. Это ее фантазии. Она придумала все это.
— Я тебе не верю, — сказал я.
Он пожал плечами.
— Знаешь что? Мне все равно.
Прежде чем я успел что-то ответить, дверь открылась, и полицейский, с которым я прежде разговаривал, подозвал меня.
— Теперь можете позвонить. — Он указал на таксофон на стене напротив.
Я не пользовался таксофоном уже много лет и даже не подозревал, что они все еще существуют. Когда я поднял трубку, то с удивлением вспомнил, что мне придется заплатить за звонок. Я пошарил в карманах, обнаружил две двадцатипенсовые монеты, засунул одну в прорезь и набрал номер мобильника Тилли. Это был один из тех немногих номеров, которые я знал наизусть.
Она сняла трубку после четырех гудков, но все, что я мог расслышать в ответ, это лишь громкий гул и грохот. Словно она стояла в центре урагана или на линии были сильные помехи.
— Привет! — я старался говорить громче, но помехи только усиливались. Я отодвинул трубку от уха, казалось, что я пытаюсь вызвать кого-то из ада.
— Тилли, меня слышно?
— Привет, Эндрю! — голос звучал слабо, но это была, безусловно, моя сестра.
— Ты меня слышишь?
— Да. Извини, здесь очень ветрено, — она рассмеялась. — Похоже на начало «Волшебника из страны Оз».
Теперь ее голос был немного яснее, хотя пришлось вдавить трубку прямо в ухо. Помимо ее голоса и рева ветра я расслышал слабый крик чаек вдалеке.
— Где ты? — спросил я, с трудом удерживая неудобную тяжелую трубку таксофона.
— В Бичи-Хед.
— Что, черт возьми, ты там делаешь?
Бичи-Хед — известная меловая скала на окраине Истбурна, популярная среди самоубийц. Я вспомнил, что читал о ней. Слава у этого местечка, без сомнения, весьма скандальная: около двадцати человек ежегодно бросаются здесь с утеса. Общество самаритян установило там огромный рекламный щит, призывающий потенциальных самоубийц звонить на горячую линию психологической помощи. Но, несмотря на кровавую репутацию, Бичи-Хед — все же очень красивое место: изумительные виды на волны Ла-Манша, маяк в красную и белую полоску, тонкая линия земли на горизонте.
Ее ответ заглушил ветер, и я переспросил:
— Что?
Раздался звуковой сигнал таксофона, и на дисплее высветилось: «Вставьте еще одну монету». Боже! Я засунул в прорезь второй — и последний — двадцатипенсовик.
— Прости, Эндрю, — сказала она. — Может, я перезвоню тебе, когда буду в помещении? Кажется, мы едем в паб.
Голос у нее был счастливый, и я подумал, что она на свидании. Может быть, вернулась Рэйчел? Но мне нужно было рассказать сестре о том, в какое затруднительное положение я попал, — важно, чтобы она узнала, что я под арестом, и поэтому я не стал выяснять подробности.
— Слушай, я должен тебе кое-что сказать…
Она не слушала, а вместо этого сообщила кому-то:
— Это Эндрю.
— Тилли!
— Да что случилось? Чего ты волнуешься? Только не говори, что ты боишься, как бы я не спрыгнула со скалы?
— Нет, Тилли…
— Я думала об этом в начале года, но даже тогда все было не слишком серьезно. Теперь я в порядке, правда. Сколько раз надо повторять? Я в порядке.
Я слышал, как она говорит еще с кем-то неподалеку. Затем Тилли вновь обратилась ко мне:
— Кажется, мне лучше перезвонить. Или хочешь сначала с ней поговорить?
Маленькие дрожащие щупальца страха протянулись ко мне.