Против? Да я был в восторге.
«Позвони мне. Если захочешь. Мне было очень здорово тем вечером. Ужасно весело. Я, наверное, встану поздно, но ты звони в любое время. Разбуди меня, я не возражаю. Пока!»
Я в восторге рубанул рукой по воздуху.
Глава четвертая
Чарли обещала приехать в шесть. «Не беспокойся о том, чтобы приготовить ужин и всё такое», — сказала она по телефону. Вероятно, мне придется ждать до завтра или даже до послезавтра. Она заставит меня дрожать от волнения. Но я не очень-то умею строить из себя крутого парня.
Мне хотелось приготовить что-нибудь для нее, несмотря на то что я безнадежен на кухне, но это занятие могло хотя бы отвлечь меня. Но вместо этого я провел целый день, расхаживая взад-вперед по комнате, как белый медведь в зоопарке, наблюдая за медленным течением минут. Я постоял под душем, мучительно размышляя над выбором: побриться гладко или оставить короткую ровную щетину, потратил массу времени, выбирая, что надеть, трижды прибрался в квартире, долго думал, какая музыка должна играть, когда она придет.
Раньше я никогда так не маялся. Где-то в середине дня я сел и затих. Просто смешно. Это всего лишь девушка. Я видел ее один раз. Потом меня охватила тревога. Что делать, если в конце концов выяснится, что я ей совсем не нравлюсь? Или наоборот, хотя последнее казалось маловероятным.
Звонок в дверь раздался в пять минут седьмого, когда уже я убедил себя, что она не придет.
— Привет, — сказала она, глядя на меня сияющими глазами и шагнув вперед, чтобы обняться. От нее пахло дорогими духами, и выглядела она восхитительно — в облегающем черном платье и сапогах до колена. — На улице холодно. Ты пригласишь меня войти?
— Конечно. Заходи.
— Если бы я была вампиром, с тобой было бы уже покончено.
— Я бы не возражал, если бы ты была вампиром, — сказал я.
— Хорошо. Если ты хочешь, чтобы я тебя укусила… — она рассмеялась. — Я чувствую себя немного нервно. Извини, обычно я не такая.
— Я тоже.
Мы встретились взглядами, и я понял, что все мои опасения — страх неловкости или стеснения друг перед другом — все это были глупости. И вправду бывает химия, искры, пролетающие между людьми, и именно это происходило с нами здесь и сейчас. Меня и прежде влекло к женщинам, я даже влюблялся, но никогда раньше не испытывал такого сильного и всепоглощающего чувства, как сейчас.
Я провел ее по четырем лестничным маршам вверх до своей квартиры.
Она вручила две бутылки вина.
— Тут белое и красное. Я не знала, какое ты предпочитаешь.
— О, со мной нет проблем, любое. А ты предпочитаешь красное, так ведь?
— Хм, пожалуй.
Она заглянула через мое плечо, в комнату. Я оставил ее осмотреться, а сам прошел в крошечную кухню, чтобы открыть вино. На мгновение я схватился за стол, чтобы не покачнуться. Будь крутым, сказал я себе.
Когда я вернулся, она смотрела в компьютер, прокручивая мои плейлисты.
— Не возражаешь?
Я вручил ей бокал красного вина и сделал глоток из своего.
— Конечно, нет.
— В прежние времена — по крайней мере, так я слышала — можно было запросто пройтись по чьей-то квартире и просмотреть собрание пластинок, взять книгу с полки. Теперь нужно прокрутить iTunes или щелкнуть по Kindle. Это ведь не то же самое? Хорошо, что у тебя есть настоящие книги.
Она подошла к книжному шкафу и провела пальцем по корешкам. Большинство из моих книг были руководствами по графическому дизайну или альбомами фотографий и лишь изредка перемежались немногочисленными романами.
Она достала томик Иэна Макьюэна, пролистала и сказала:
— Мне это нравится. Терпеть не могу людей, которые не читают. Я думаю, с ними что-то не в порядке, правда?
— Полагаю, что так.
— Книги, музыка, искусство, кино, — она взяла бокал со стола. — Хорошее вино. В этом вся жизнь.
Я поднял свой бокал:
— За книги, музыку, искусство, кино и вино.
Она кое-что упустила в своем списке, но я не решился дополнить его. Это и так витало в воздухе.
Мы чокнулись бокалами, и она отошла к окну.
— Замечательный вид.