– Джинджер, пожалуйста, скажи мне, что все твои трусики такие. – Ладно, может, он и заметил.
– Только рождественские, – с трудом выговариваю я. Мне тяжело сосредоточиться на его вопросе, когда он щелкает языком по моему соску и скользит рукой между моих ног.
– Рождество всегда было моим любимым праздником, – отвечает он, стягивая пряничных человечков с моих бедер.
– И моим тоже, моим тоже. – Но теперь «Голое Рождество» - мой любимый праздник.
Я уже раньше расстегнула джинсы Келлера, но они все еще на нем. Я чувствую, как его эрекция напрягается, желая освободиться от джинсовой ткани, но почему-то сам Келлер не ощущает такой же необходимости, как я и его член, потому что я единственная, кто пытается сделать всю работу, чтобы избавится от них.
– Они мне мешают, – бормочу я, изо всех сил стараясь спустить джинсы с его бедер. Мои руки не настолько длинные, чтобы добиться реального прогресса.
– Мешают? – Келлер целует мою грудь, и на его губах появляется улыбка, вызванная моим отчаяньем. – Ты всегда так спешишь, Рыжик? – Потом он всасывает один из сосков в свой рот, и я забываю, на что жаловалась.
Мы целуемся как подростки, которые не боятся быть пойманными. Как будто это все ново для нас, каждое прикосновение такое возбуждающее, наэлектризованное и неисследованное. И ощущается, что все, так и должно быть с Келлером. Одновременно успокаивающе и знакомо, но волнующе и ново. Как будто мы всегда должны были прийти к этому моменту. И все остальное что было между нами, все это, похоже на судьбу. А в сексуальном плане все настолько идеально, что одновременно успокаивает и возбуждает сильнее, чем все, что я когда-либо испытывала.
– Ты здесь главная, мой непристойный эльф, – Келлер подмигивает, переворачивая нас так, что я оказываюсь сверху. – Делай все что хочешь.
– Главная? – Я моргаю, на мгновение смущенная таким поворотом событий.
– Ты ведь не боишься взять на себя инициативу, правда? Я подумал, что такая непослушная стерва, как ты, будет рада вызову.
– Конечно, нет, – заверяю его я. Только не с Келлером. Кроме того, мне очень нравится вид отсюда: лунный свет, который падает из окна, освещает его лицо, и я наслаждаюсь тем, как он смотрит на меня. Его глаза блестят, а языком он облизывает свою нижнюю губу. Это
кажется идеальным, между нами нет ни грамма неловкости или застенчивости. Поэтому я ухмыляюсь, стягивая с него джинсы, и швыряю их на пол спальни, и когда они приземляются, то пряжка ремня лязгает об поверхность.
– Я собираюсь купить тебе рождественские боксеры, – говорю я, снимая с него простые черные, слегка проводя ногтями по животу. – Дюжину до смешного очаровательных пар.
– Я буду носить их круглый год, если тебе это нравится. – Келлер еще милее, чем обычно, от того, что я обхватываю его член рукой и провожу по всей длине. Мне нравится идея того, что он обещает носить смешные трусы, которые я выберу. И еще мысль о том, что он думает на год вперед. Но больше всего мне нравится его размер в моей руке. Я сажусь на него сверху, все еще держа член в руке, и провожу ладонью вверх и вниз по его длине.
– Ты даже не представляешь, какая ты красивая, ведь так? – Келлер смотрит на меня с таким почтением, что у меня замирает сердце. Он протягивает руку и наматывает прядь моих волос на свои пальцы. – Ты соблазнила меня еще в тот момент, когда мы встретились.
– Так вот о чем ты думал, когда вытирал муку с моего лица? Что я была соблазнительной? – Я улыбаюсь ему, не совсем уверенная, что он говорит серьезно. – Или это произошло, когда я подпалила целый противень сникердудлов, как какой-то новичок?
– Это была мука, – поясняет он с медленной усмешкой. – Когда я стряхнул муку с твоего лица, мне захотелось уменьшиться до размера эльфа и поцеловать тебя.
Я ухмыляюсь. Я не самая высокая девушка, а он – огромный, так что описание подходит.
– Почему ты этого не сделал? – Я наклоняюсь вперед, расположив одну руку на кровати рядом с его головой, а другой все еще крепко обнимаю его. – Почему ты не поцеловал меня в тот день? – Спрашиваю я шепотом, мои губы дразнят, почти касаясь его.
– Мы только познакомились. Я подумал, что было бы немного чересчур целовать тебя сразу после того, как мы узнали имена друг друга.
– Все это время у меня были очень грязные мысли о тебе, – признаюсь я.
– Нееет. – Он улыбается, как будто думает, что я шучу или пытаюсь польстить ему.
– О, да, так и было. – Я киваю головой. – Ты сказал мне, что мое печенье великолепно, и я сразу же представила тебя голым. – Он смеется так, что его грудь начинает трястись. Я сильнее сжимаю его член в руке и провожу по всей длине, когда дохожу до кончика то прокручиваю запястье и потираю большим пальцем головку.
– Реальность соответствует твоим фантазиям? – Его голос напряженный и грубый. Он обхватывает руками мою талию, помогая мне занять более выгодное положение для нас обоих.
– Лучше. – Я оценивающе скольжу взглядом по его телу. – Так намного лучше. Но ты сам сказал, что я здесь главная. И что могу делать все что захочу, – напоминаю, указывая на его руки.
– Можешь даже не надеяться, что я не прикоснусь к тебе, – возражает он. Затем проводит своими ладонями вдоль моей талии, касаясь большими пальцами нижней части груди. Ммм. Быть непристойным эльфом тяжело. Нужно принять столько сложных решений. Я прикусываю губу, размышляя о том, стоит ли мне завязать ему руки или нет.
Я решаю, что мы можем отложить рождественскую ленту на другой раз.
– Что ты увидел во мне в тот день? Что заставило тебя захотеть поцеловать меня, пока я была вся в муке и взволнована твоим присутствием в «Деловой Пчелке»?
– Я сразу подумал, что ты красивая. Потом ты заговорила о выпечке, и я был очарован твоей страстью. То, как ты говорила о засахаренном имбирном печенье, – он усмехается, – было восхитительно. – Он делает паузу, чтобы провести руками по моим бедрам, затем проводит ими по спине и притягивает меня ближе. – Я подумал, что ты умная, очаровательная и жизнерадостная, и сразу понял, что хочу провести с тобой больше времени.
– Времени для поцелуев? – Я вопросительно приподнимаю бровь.
– Время для поцелуев. Для прогулок. Для выпечки. Все время, которое я могу получить.
Я беру презерватив, достаю его из упаковки и раскатываю по всему члену, напоминая, что я все еще главная. Затем приподнимаюсь на коленях ровно настолько, чтобы расположить его именно там, где мы оба хотим его видеть. Келлер обхватывает меня руками за талию, поддерживая меня, пока я медленно опускаюсь, чтобы приспособиться к ощущениям наполненности. Когда я наконец устраиваюсь, он наклоняет меня для поцелуя. Соприкосновение наших языков ощущаются в полном тандеме с движениями моих бедер, когда я поднимаюсь и снова опускаюсь на него. Я провожу руками по его груди, а затем обнимаю за плечи, прижимаясь к нему.