– Если мисс Будро откажется выйти за вас замуж, она предстанет перед судом и понесет заслуженное наказание, как это и предполагалось ранее, – заявил генерал.
– Да, сэр, – поспешно согласился Стюарт.
– Итак, капитан, вам остается только убедить молодую леди, что лучше ей выйти замуж за вас, чем быть повешенной, – генерал улыбнулся.
– Я постараюсь, – кивнул Стюарт.
– И вы надеетесь, что вам это удастся? – скептически заметил Шерман.
– Надеюсь, генерал, – ответил Уэлсли.
– Я тоже на это надеюсь. И буду следить за развитием событий, – сообщил командующий.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил генерала Стюарт.
На сухощавом лице Шермана заиграла лукавая улыбка.
– Вы свободны, капитан. Идите к своей леди, а я пока подготовлю приказ, – сказал он.
Стюарт нахлобучил шляпу и торопливо отсалютовал, мечтая поскорее оказаться за дверью, когда вдруг услышал:
– Капитан!
– Да, сэр? – Остановившись на пороге, Стюарт с опаской взглянул на Шермана.
– Желаю счастья! – громко произнес генерал.
– Лучше пусть меня повесят, – прозвучал ответ.
– Что?! – Стюарту показалось, что он ослышался.
– Вы все хорошо слышали. Лучше пусть меня повесят, – голос девушки был звонким и четким.
У Стюарта на скулах заиграли желваки. Он был зол и расстроен одновременно. Не такого ответа он ждал. Ошарашенно глядя на Клэр, он не понимал, шутит она или говорит серьезно. Неужели она отказала ему? Как она посмела?! После разговора с генералом Шерманом он несся в форт Макаллистер сломя голову, чтобы поскорее сообщить ей радостное известие и сделать предложение, но такого он не ожидал… Собственное признание в любви к Клэр, о чем он неожиданно заявил генералу Шерману, для самого Стюарта было откровением. Но чем больше он думал о ней, тем яснее понимал, что действительно хочет жениться на мисс Будро. И хочет этого больше всего на свете. Несмотря на предупреждения генерала, что Стюарт может нарваться на отказ, он все же не ожидал, что маленькая упрямица-южанка откажет ему, утверждая, что предпочитает смерть браку с ним!
– Вы ведете себя глупо! – заявил Стюарт, стараясь держать себя в руках.
– Возможно, – ответила Клэр, упрямо тряхнув головой, – но я сама распоряжаюсь своей жизнью и сама решу, идти на гибель или спасаться любой ценой. И вы должны знать, что я тысячу раз выберу смерть, нежели брак с янки.
– Клэр, – начал Стюарт, решив попробовать по-другому, – война скоро закончится, и больше не будет ни янки, ни конфедератов. Мы все будем просто американцами.
– Нет, – отрезала она, – мы никогда не будем «просто американцами». Может быть, когда-нибудь в далеком будущем, но не при нашей жизни.
Стюарт с досады стукнул кулаком по столу.
– Может, вы и правы, – сердито заговорил он, – но, ей-богу, мы никогда не станем единой нацией, пока не перестанем воспринимать друг друга как врагов!
– Но вы и есть наши враги! – парировала Клэр. – И никакое мирное соглашение этого не изменит. Вы с вашими генералами прошагали по нашей земле, убивая наших мужчин, насилуя наших женщин, сжигая наши дома, оставляя за собой одни руины! И вы ждете, что вам это простят?
Стюарт вскочил со стула. «Боже, какая же она упрямая!» – подумал он.
– Мы все должны простить друг друга, – спустя мгновение он снова попытался уговорить ее, заставить понять бессмысленность упрямства, – и забыть старые обиды. Но во многом вы сами виноваты. Первый выстрел в этой войне сделали южане, это Юг отказывался идти на компромисс, это бравые парни с Юга кричали, что хотят войны, – и они получили ее… и вдоволь навоевались. – Шагнув к девушке, Стюарт посмотрел на нее тяжелым взглядом, в глазах его сверкали молнии гнева. – А теперь, – сквозь сжатые зубы продолжал Уэлсли, – хотите вы этого или нет, Юг потерпел поражение. «Правое дело» погибло, и все мы должны попытаться простить друг друга и стать снова единой нацией!
– Прекрасно, – вспыхнула Клэр, тоже поднимаясь, – давайте объединяйтесь, прощайте, мой великодушный капитан, но только без меня!
Клэр резко повернулась, кинулась к двери и забарабанила в нее кулаками.
– Охрана! Охрана! Отведите меня в мою камеру, пожалуйста! – закричала она.
Дверь в ту же секунду открылась, и в нее просунулась голова встревоженного капрала – в недоумении он переводил взгляд с каменного лица Клэр на сердитое лицо Стюарта.
– Вы закончили, капитан? – робко спросил он.
– Да, – ответила Клэр, опередив Стюарта. – Мы закончили.
– Нет, мы не закончили! – загремел Стюарт. – Оставьте нас, капрал, и не смейте открывать дверь, пока я не позову вас. Ясно?
– Да, сэр, – дрожащим голосом отозвался солдат. Он с таким усердием кивнул головой, что казалось, она сейчас оторвется. – Только позовите, когда будете готовы.
– Идите! – рявкнул Стюарт, захлопнул дверь прямо перед носом перепуганного солдата и повернулся к Клэр: – Мы закончим, когда я решу, что мы закончили, мисс Будро, а вам лучше передумать, потому что вы не выйдете отсюда, пока мы не придем к согласию. Клэр, пытаясь сохранить достоинство, села на стул.
– Я вас ненавижу, – тихо сказала она.
– Я знаю, – вздохнул Стюарт, – но я также знаю, что всего неделю назад в этом самом здании вы поцеловали меня.
Клэр вскинула голову.
– Ах, вот из-за чего все это, капитан… – с сарказмом произнесла она. – По-видимому, той ночью вы приняли мою истерику за страсть… Мне очень жаль разочаровывать вас, но это была не страсть. Я поцеловала вас потому, что была сильно напугана, а вы пообещали помочь мне выбраться отсюда, вот и все.
Глаза Стюарта потемнели.
– Вы лжете, Клэр, – сердито проговорил он. – Это не был поцелуй благодарности за обещание помочь вам.
– Вы ошибаетесь, капитан, – не менее сердитым тоном возразила девушка.
Стюарт покачал головой.
– Не думаю, – тихо заметил он. – Я целовал достаточно много женщин, чтобы суметь отличить благодарность от страсти.
Клэр улыбнулась. Глядя Стюарту прямо в глаза, она заговорила с убийственной иронией:
– Ах да, как я могла забыть. Великий Стюарт Уэлсли – самый завидный жених в Бостоне. Какой, должно быть, удар по вашему самолюбию обнаружить, что на свете есть, по крайней мере, одна женщина, которая не умирает от любви к вам!
– Прекратите! – резко приказал Стюарт. – Самолюбие здесь совершенно ни причем, и вы это прекрасно знаете!
– Знаю? – вопросительно протянула Клэр. – А почему вы хотите, чтобы я вышла за вас замуж? Я уверена, что найдется немало женщин, которые будут счастливы принять ваше предложение. Так почему же вы хотите жениться на той единственной, которая этого не хочет?
– Потому… – Стюарт помедлил, понимая, что если разговор будет продолжаться в том же духе, то он не сможет ей сказать, какие чувства на самом деле он к ней питает. – Потому, что я очень признателен вам за то, что вы спасли мне жизнь. И потому, что теперь у меня есть возможность отплатить вам, спасая вашу.
– О, не стоит беспокоиться, – язвительно заметила Клэр. – Вы мне ничем не обязаны. Я ухаживала за вами только потому, что мне приказали разузнать о сообщении, которое должно быть при вас. Я думала, что смогу помочь Конфедерации, если выведаю у вас военную тайну. В любом другом случае я бы преспокойно оставила вас умирать.
Стюарт судорожно вздохнул.
– Я не верю вам, – с трудом произнес он.
Клэр закрыла глаза, не в силах выдержать его взгляд. Сердце бешено колотилось в груди. Ах, если бы не война! Если бы не эта проклятая война! Она могла бы во время каникул повстречаться с ним в Саванне. Они могли бы танцевать, совершать долгие прогулки под звездным небом, устраивать пикники по вечерам. Возможно, они полюбили бы друг друга и решили всю оставшуюся жизнь провести вместе… Но была война, страшная кровавая война, и она, Клэр Будро, истинная дочь Юга, не сможет выйти замуж за Стюарта Уэлсли, капитана армии северян, даже если влюбится в него. Она – со своим южным говором, южными манерами, южными нарядами – всегда будет чужой в бостонском обществе. И что бы ни говорил и ни думал Стюарт об объединении северян и южан в единую нацию, бостонское общество никогда не примет ее – пропасть между ними была слишком глубока. И Стюарт в конце концов тоже возненавидит ее. Клэр не хотела признаваться в этом даже самой себе, но она не могла допустить, чтобы страсть и восхищение в его глазах сменились сожалением и разочарованием… Потому что… потому… потому, что Стюарт Уэлсли не был ей безразличен… Улыбаясь дрожащими губами, она подошла к нему и запечатлела на его щеке легкий поцелуй.