Но санитар с застывшей на лице улыбкой восторженно глядел на Клэр, не двигаясь с места.
Повернувшись к нему, Клэр попросила:
– Не могли бы вы передать от меня сообщение майору?
– Да, разумеется, мисс Будро, – словно проснувшись, откликнулся юноша.
– Передайте коменданту, что капитану лучше и что, возможно, уже завтра утром я смогу… поговорить с ним, – сказала Клэр.
– Поговорить… – не понял санитар. – Только утром? С комендантом вы можете поговорить хоть сейчас. Я побуду еще немного с капитаном Уэлсли, – предложил Джонас Бакмен.
– Вы не поняли меня, мистер Бакмен, – пояснила Клэр. – Я смогу утром поговорить с капитаном Уэлсли.
– С капитаном Уэлсли, с проклятым янки? О чем вы собираетесь разговаривать с янки?
Клэр нахмурилась и грозно посмотрела на молодого человека. Она не собиралась сообщать ему, что они с майором Андерсоном должны допросить капитана Уэлсли, как только тот придет в сознание.
– Рядовой Бакмен, передайте мое сообщение коменданту форта, – суровым тоном повторила она.
– Да, – кивнул Бакмен, краснея от смущения. – Будет сделано, можете рассчитывать на меня, мисс Будро.
Развернувшись на каблуках, он вышел из комнатки и стремглав помчался по длинному коридору. Он спешил выполнить поручение прекрасной мисс Клэр.
4
Открыв глаза, Стюарт увидел грязную серую стену и бревенчатый потолок. «Где я?» – подумал он, оглядываясь вокруг. Он лежал на жестком топчане, все тело ныло, а грудь, казалось, горит огнем. «Что со мной? Почему мне так больно?» – мелькнуло в голове, и он попытался приподняться на локте. Резкая боль пронзила все тело, и Стюарт громко застонал. Ему показалось, что в него выстрелили. И попали прямо в грудь.
Да, именно выстрелили! Все встало на свои места, и он вспомнил, что с ним случилось. Он спешил в Саванну, чтобы передать Шерману сообщение от Гранта, когда из придорожных кустов в него выстрелили. Стюарт знал, что стреляли конфедераты – солдаты, засевшие у дороги. Один из них выстрелил почти в упор, и пуля попала Стюарту в грудь. Жгучий взрыв боли и лихорадочная попытка удержаться в седле… Вот что еще запомнил Стюарт. Потом весь мир померк, и Стюарт свалился с лошади…
Время от времени из черного мрака забытья до него долетал нежный успокаивающий голос женщины, и мягкие прохладные руки касались его лба, даря покой и сон. Но, должно быть, это ему только снилось, потому что в маленькой комнатке никого не было.
Стюарт снова пошевелился на своей неудобной постели, и еще одно смутное воспоминание промелькнуло в измученном мозгу. Кажется, кто-то сказал ему о том, что он в плену… Это был тот же женский голос, который шептал ему слова утешения… «Нет, это какая-то ошибка», – подумал Стюарт, закрывая глаза.
Он устал, очень устал… Но тревожные мысли не давали ему покоя. «Где я? Как давно я здесь? Где сообщение, которое я вез Шерману? В сапоге, в левом сапоге! Но где мои сапоги?!» Открыв глаза, Стюарт посмотрел вокруг, ища взглядом свою одежду и сапоги, но нигде их не обнаружил. Когда кто-нибудь заглянет в комнатку, он обязательно спросит, куда делся его мундир.
Повернув голову влево, он увидел маленький стул, почти вплотную придвинутый к его постели. На сиденье вниз обложкой лежала раскрытая книга. В сознании Стюарта снова возник образ молодой женщины. У нее были рыжие волосы… Нет, не рыжие… Медные. И очень нежные руки… мягкие и прохладные… и они касались его лба и груди. Он хотел поцеловать тонкие пальчики, но ему это не удалось… А может, удалось?..
Стюарт встряхнул головой, отчаянно пытаясь рассеять туман, застилавший глаза и мешавший четко видеть и ясно соображать. Неужели ему давали наркотики? Да, наркотики! Опий! Он вспомнил, как спорил с прекрасной рыжеволосой незнакомкой, как отказывался принимать опий, а она сердилась на него. Значит, женщина существует. Она – не плод его воображения. Теперь он был уверен в этом. Но где она? Куда ушла? Почему он один в этом странном месте?
Стюарт медленно закрыл глаза, он очень устал… Все попытки вспомнить, что произошло, требовали от него слишком больших усилий.
– Капитан Уэлсли, проснитесь. Вы должны поесть, – словно издалека до Стюарта донесся знакомый голос. – Я принесла вам немного бульона.
Стюарт повернул голову. Женщина, стоявшая возле его постели, была такой же прекрасной, как в его снах.
– Доброе утро, – хрипло произнес он, удивляясь странному звучанию собственного голоса.
– Доброе утро, – без улыбки ответила она. – Вы можете сесть?
– Не знаю… – неуверенно сказал он.
– Попытайтесь… Я должна покормить вас.
Собираясь выполнить ее просьбу, он с трудом приподнялся, но резкая боль, пронзившая грудь, заставила его опуститься на подушку.
– Не могу, – прошептал он побелевшими от боли губами.
– Капитан Уэлсли, вы должны сделать над собой усилие. Я помогу вам, – сказала она и склонилась над Стюартом.
– Кто вы? – спросил он, сдерживая стон. – Откуда вы знаете меня? Где я? Как давно я здесь? Где мои сапоги?
– Вы должны поесть, капитан, – не обращая внимания на его вопросы, повторила она.
– Нет, – заявил Стюарт, – пока вы не ответите мне, я ничего есть не стану, – и он крепко сжал губы.
Женщина нахмурилась и поставила на стол чашку с бульоном.
– Капитан, вы, кажется, не понимаете вашего нынешнего положения, – с неприязнью проговорила она. – Вы наш враг, и возня с вами не доставляет мне никакого удовольствия. По мне, вы можете умереть с голоду. Но майор Андерсон приказал мне ухаживать за вами, и я выполню свой долг.
– Кто такой майор Андерсон? Где я? Где мои сапоги? – Стюарт не собирался сдаваться.
Рассерженная его сопротивлением, Клэр схватила со стола чашку, повернулась к Стюарту и резким движением влила ему в рот почти весь бульон. От неожиданности Стюарт поперхнулся и зашелся в приступе кашля. Этот кашель, казалось, разрывал ему грудь. Увидев последствия своего поступка, Клэр в ужасе бросила чашку и, пытаясь помочь Стюарту, похлопала его по спине.
– Прекрати! – вскричал раненый, хватаясь за грудь обеими руками. – Дрянь! Ты хочешь убить меня?!
– Нет! Что вы! Извините, простите… Я не хотела… – растерянно оправдывалась Клэр.
– Не хотела… – выдохнул Стюарт. – Убирайся отсюда!
– Но, капитан… – прошептала Клэр.
– Убирайся! – прохрипел раненый.
Клэр повернулась и выбежала за дверь. Она стремглав промчалась по длинному коридору, добралась до своей комнатки и, прислонившись к стене, закрыла глаза, стараясь сдержать потоки слез. Что же она натворила? Как она могла? Что скажет майор Андерсон, если узнает о ее поведении? Наверное, он с позором отошлет ее домой… А отец? Отец никогда не простит ее… И будет прав… Такое нельзя простить…
Щеки Клэр горели от стыда. Если янки расскажет о ее поведении доктору Марксу, она никогда не сможет оправдаться. Но он слишком высокомерно требовал от нее ответа на свои дурацкие вопросы и слишком грубо отказывался есть. Он спровоцировал ее и заставил вести себя неподобающим образом! Он не имел права задавать ей вопросы. Он – всего лишь проклятый янки, пленный офицер вражеской армии. Когда он пришел в себя, она убедилась, что Стюарт Уэлсли такой же грубый и невоспитанный мужлан, как все остальные янки. Именно такими представляла себе Клэр мужчин Севера. При одной мысли о том, что ей придется извиниться перед ним, прося прощения за несдержанность, Клэр пришла в ярость. Но что делать? Только так она сможет заставить его промолчать о том, что произошло. В противном случае все узнают о ее выходке. Ее, разумеется, немедленно отошлют в Саванну, и, хотя она с радостью покинет проклятого янки, Клэр никогда не сможет объяснить отцу мотивы своего отвратительного поступка.
Стараясь успокоиться, она несколько раз глубоко вздохнула, потом пригладила волосы, выбившиеся из-под косынки, поправила передник и вышла в коридор. Подойдя к двери в комнату Стюарта, она остановилась, еще раз – для храбрости – глубоко вздохнула и, выпрямившись, переступила порог.