Выбрать главу

Работа как работа. Но вряд ли я когда-нибудь полюблю её – не вижу ничего увлекательного в том, чтобы махать половой тряпкой… Но кто-то же должен ею махать! Кстати, в этой работе есть свои плюсы. Во-первых, не надо ни с кем разговаривать. Во-вторых – вторую половину дня я совершенно свободна.

Почти каждый день после работы езжу в Коломенское, где служит отец Кирилл Чернецкий.

* * *

.  Тропа в Коломенское… Август. .  Преображение Господне. .  Несут пылающие астры .  К подножию Креста сегодня.
.  Сквозь лес ромашковый, полынный .  Иду на звон Преображенский… .  Дорога – белая от пыли – .  Проторена любовью женской.
.  Звенят кузнечиков оркестры… .  И лето замерло в зените. .  Но тронута уже окрестность .  Осенней золотистой нитью…
.  И до краёв – в лампадке масла… .  Отягощённая плодами, .  Иду на свет Второго Спаса .  Густыми, тихими садами…
.  Иду к Тебе – и обретаю .  Спокойствие души в движеньи. .  Платочки белые мелькают… .  Пылит тропа… .         Преображенье.
* * *

Часто захожу к Каптеревым.

Посижу, погреюсь у их очага… Людмила Фёдоровна прочтёт новые стихи, Валерий Всеволодович покажет новую картину. И обязательно угостят свежезаваренным чаем – как же без этого? Без этого – никак.

Потом, с тоской в сердце, – домой. И Валерий машет мне вслед с лоджии… из своего зелёного садика… Долго-долго машет, пока я иду по переулку до Телеграфа. И я всё оглядываюсь и оглядываюсь, и тоже машу ему в ответ… И думаю: «Господи! Пусть так будет всегда – чтобы он махал мне с лоджии…»

* * *

От тоски забрела как-то к Гавру. Его семейство на даче, он сейчас один в Москве.

Когда пришла, он перебирал привезённую с дачи чёрную смородину, варил варенье своим детишкам на зиму. Такой хозяйственный, заботливый. Замечательный папа своих детей. Его детям повезло.

Долго, допоздна, сидели на кухне, и я ему рассказывала об отце: рижская весна никак не отпускала меня, и я без конца кому-нибудь рассказывала об отце. А Гавр мне – о своём отце… Он как раз собирается к нему на свидание в лагерь.

Зажгли свечу… На кухне негромко играл магнитофон с песнями Галича… В то время запрещёнными. Гавр сказал, что заучивает их наизусть – чтобы потом, на свидании с отцом, петь их ему там… в лагере.

Стемнело… На доме напротив зажглась реклама и побежала горящей строкой по фронтону: «При пожаре звонить «03».

Но нам пожарники не понадобятся. Пожара не будет. Пожар нам не грозит…

По дороге домой, в метро, написала стихи.

* * *

.  Пусть лето кончилось давно, .                      но раз в году .  Бывает день, который наш .                         и только. .  Я, торопясь, – через обвалы зим – к тебе иду… .  И смысла не ищу, .                что в смысле толку?
.  Мы зажигаем на столе свечу… .  Как в маленькой часовне… .             Помнишь, милый? .  И возвращаемся – по тонкому лучу – .  В то лето – .           в сон непрочный – .                       в шарик мыльный…
.  Над нами ветры лунные поют… .  Мы заново идём путём знакомым, .  Два странника бездомных, – .                       в наш приют, .  Не опечатанный ни тленом, ни законом.
.  Мы входим в наше лето – точно в дом, .  В уютный мир – в улитку – в звёздный космос… .  Здесь всё по-прежнему… .             Здесь каждый звук знаком. .  И всё на месте; всё легко и просто.
.  Пусть лето кончилось давно, .                         но каждый год .  День посылается – как знак… .                         Его устами .  Нас – наше прошлое пленительно зовёт… .  Нет прошлого!… Всё – здесь. .                 Всё наше – с нами.