Выбрать главу
И, стоя перед Образом, Благодарю и плачу… За всё – за крышу звёздную, За лето, за удачу.
* * *

Я часто приходила к храму, не только в часы служб, но и когда там никого не было. Вокруг храма – маленький, тихий погост. Слева от храма пламенел огромный клён, и я любила сидеть под его сенью и писать стихи. А порой хотелось лечь на эту землю, усыпанную жаркой листвой, почувствовать себя малой песчинкой, слиться со всем миром…

ХРАМ СРЕТЕНЬЯ В НОВОЙ ДЕРЕВНЕ

.  Лежу на кладбище – у храма, .  В горячей лиственной золе, .  В щекочущих осенних травах, .  На вечереющей земле…
.  Лежу под клёном необъятным, .  В полнеба вспыхнул – в полземли! .  И слышу, слышу голос внятный .  Со всех сторон – вблизи, вдали…
.  И чувствую земли округлость, .  Глубинные её пласты… .  И жадно подставляю губы .  Прикосновениям листвы.
.  Закинув за голову руки, .  Как не лежала я давно, - .  Лежу… .     Смотрю на крест и купол… .  За что мне это всё дано?
.  Одно желанье – кануть, кануть .  В закат кленового лица… .  Уйти в траву, в песчинки, в камни… .  И раствориться – до конца!

Эти стихи очень нравились отцу Димитрию Дудко. Хотя он и сказал, что в них слышатся языческие мотивы, но при этом стихи глубоко христианские. Сказал, что здесь – органичное соединение ветхого и нового человека: человека от земли, душой стремящегося к небу… Он так прекрасно читал эти стихи вслух! Просил ему подарить их. И признался, что тоже пишет стихи.

* * *

Но были в тот светлый месяц и грустные стихи. Я не знаю, откуда они приходили. Но они тоже были правдой. Поэзия – это такой скальпель, вскрывающий самые потаённые глубины души…

* * *
.  Я зажигаю лампу на столе. .  Вечерний свет ложится на страницы… .  За окнами на старенькой ветле .  Тревожно вспархивают души – или птицы?…
.  Я думаю: о чём же написать .  Туда – туда, откуда нет ответа?… .  О том, что осень на дворе опять? .  О том, что дом колышется от ветра?
.  О том ли, что кружится ранний снег, .  И скоро Покрова – а писем нету?… .  Об этом лучше знает человек, .  Который их не пишет… .              Жуткий ветер!
.  Он хлопает калиткой, как шальной, .  Скрипит скамьёй в саду, кусты ломает… .  Ах, что я буду делать здесь зимой? .  Чадят дрова, и лампочка мигает…
.  Постель, как лёд. И нету даже пса, .  Чтоб разделил тоску и поздний ужин… .  О чём же мне сегодня написать?… .  О том ли, что хозяин дому нужен?
.  А ветер хочет крышу распороть! .  Какой кромешный, непроглядный вечер… .  И я пишу: "Храни тебя Господь .  Во всех путях твоих, делах и встречах…"
* * *

Телеграмма от мамы. Её принёс деревенский почтальон.

В телеграмме три слова. Читаю и – не верю свом глазам! Да, я мечтала об этом… но боялась надеяться.

«Приезжай за ордером»

Господи, неужели у меня будет дом? Свой дом? И не надо будет ночевать у знакомых и на вокзале?… Спасибо Фёдору! Хотя он это сделал не для меня, а для себя, для своего спокойствия: чтобы больше меня не видеть, чтобы не маячила уже никогда перед его глазами… Но не будем углубляться в дебри его подсознания, в мотивы его поступков. Хотел ли Фёдор осчастливить меня или себя? Это его подробности…

* * *

Обретение дома!

По соседству с художником Валерием Волковым. По соседству с тем самым домом, где я познакомилась с Каптеревыми… которые жили тогда (два года назад) в квартире Волковых. Два года назад мы ходили тут с Гавром мимо высокого дощатого забора, за которым шла стройка… Я и не подозревала, что за этим забором возводится МОЙ дом!

Однокомнатная квартирка с большой кухней и большой лоджией. Чудо как хороша! К тому же – на 13-том этаже! Моё любимое число. И два широких окна смотрят на закат… Как я мечтала! С детства мечтала, чтобы когда-нибудь у меня был дом с окнами на закат!…

Мой дом не так далеко от мамы. Двадцать минут пешком. Сразу перенесла сюда свои драгоценности: свой чёрный портфель, набитый разными реликвиями и тетрадками со стихами. Две афиши Енгибарова. Кресло-качалку, которое мне подруги на двадцатилетие подарили. И пишущую машинку «Олимпия», выпуска неизвестно какого года, подаренную мне совсем недавно знакомыми. Собственно, эту старушку хотели отправить на помойку, но вовремя вспомнили обо мне.