Раскопки начались осенью 1972 года. Прошло всего несколько дней, и находки буквально посыпались «дождем», скажет участник экспедиции известный советский специалист в области древней металлургии доктор исторических наук Евгений Николаевич Черных. Обломки роговых орудий, медные топоры, кайла.
Пять тысячелетий назад люди с помощью этих орудий пробивали карьеры в известняковых породах. Карьеры эти оказались вовсе не такими, какими их себе представляли до того ученые. Не ямы-закопушки «малого залегания», а достаточно крупные выработки длиной пятнадцать — двадцать и даже сто метров! Ширина от одного — двух до десяти метров. Глубина… Трудно сказать, какая глубина. Археологи еще не достигли дна ни одной из них.
Аи бунар, свидетельствует Черных, решительно покончил с прежними представлениями о примитивной добыче самородной меди людьми энеолитической эпохи на Балканах и в Карпатах. Подобную работу не могли проводить отдельные «любители» в рамках домашнего ремесла.
И наверняка Аи бунар — не единственное место такого рода.
…На протяжении большей части своей долгой истории люди не знали металла. Не знали они и гончарного дела. Дерево, кость, шкуры, волокна, сухожилия — все это не нуждалось в трансформации.
Но изделие из глины может быть использовано в быту лишь в том случае, если будет обработано при соответствующей температуре. Металл должен быть выплавлен или по крайней мере соответствующим образом разогрет.
Керамика и металлургия становятся возможными лишь начиная с того момента, когда человек овладевает техникой обращения с огнем и его использованием. Нужны особые печи, нужно изобрести горнило, тигели, нужно научиться контролировать температуру поступления воздуха, да мало ли что еще нужно в этой великой науке добывания металлов.
Получается, что они и появились примерно в одно и то же время — глиняная посуда и металл! Или во всяком случае в близкие времена — в начальную пору неолита. Не означает ли это, что несколько по-иному, чем прежде, следует представлять себе становление металлургии?
И только ли металлургии?
65
…Еще недавно вряд ли кто-нибудь, кроме жителей близлежащей деревушки, знал о существовании Телль Морейбета в Сирии — в конце концов, мало ли таких древних холмов насчитывается в этой древней стране.
Сейчас Морейбет становится знаменитым. И не удивительно: сделанные здесь находки открывают новые горизонты.
А началось все почти так же, как и, помните, на Колыме. Тут тоже шла речь о гидроэлектростанции, большой, современной. Плотина должна была перегородить Евфрат; проектом предусматривалось и искусственное море. В этих засушливых местах оно приобретало особое значение, очень уж необходима вода для орошения.
Море должно было разлиться на восемьдесят километров в длину: расстояние достаточно внушительное. На прилегающих к Евфрату землях издавна селились люди, и следовательно, с точки зрения археологической, эти земли представляют собой драгоценнейшее, уникальнейшее хранилище сведений о былых цивилизациях. Отдать воде эти участки, даже не попытавшись провести раскопки? Естественно, что этого нельзя было допустить.
Подобно тому как это было сделано в Египте во время строительства плотины в Абу-Симбеле, ЮНЕСКО и тут обратилось с воззванием ко всем странам: необходимо спасти бесценные сокровища прошлого, самым тщательным образом исследовать те телли, которые окажутся на дне будущего водохранилища.
Археологическая разведка и первые раскопки начались десять лет назад, в 1964–1965 годах. Их вел голландец Морис Ван Лоон, возглавлявший экспедицию Чикагского университета. И успешно: под толщей холма Телль Морейбет удалось разыскать остатки докерамического, как напишет Ван Лоон, поселения, относившегося, насколько можно судить, к концу девятого — началу восьмого тысячелетия до н. э.
В 1971 году раскопки продолжил французский археолог Жак Канвен, ученик уже известного нам Леруа-Гурана.
Последовало три кампании раскопок. И открытие, которое оказалось едва ли не самым сенсационным в 1973 году.
66
Телль Морейбет находится на левом берегу Евфрата, неподалеку от одноименной деревушки в восьмидесяти километрах от Алеппо.
Триста метров в длину и высота пятнадцать метров — так выглядит холм.
В 1964 году Ван Лоон вел раскопки с северо-восточной стороны. Канвен начал раскопки с западной стороны. Ему удалось разыскать следы пребывания людей, относящиеся, примерно, к тем же временам, что и следы наиболее древних поселенцев в соседней Палестине. Это уже само по себе было достаточно весомо, но Канвен на этом не останавливается. Он продолжает раскопки на сей раз с восточной стороны, поскольку именно там холм вплотную подходит к реке и можно было предполагать, что в этом месте некогда находился рыбацкий поселок: ведь, в конце концов, рыбная ловля, охота, собирательство предшествовали взращиванию злаков и приручению животных.
В те давние времена, одиннадцать тысяч лет тому назад, земли вокруг не были так засушливы, как ныне. И хотя ландшафты и не были тут особенно роскошными, но зелени достаточно, и паслись кругом стада диких животных: быки, газели, дикие ослы. И произрастали на этих землях рожь и дикая пшеница.
В конечном итоге человеку, как известно, удалось «приручить» злаки; приручил он и животных, и начался новый этап в его жизни. Тогда же он, мы уже упоминали об этом, перешел к строительству долговременных жилищ.
Теоретически все это не вызывало сомнений. Но согласитесь: дома в Чатал-Гуюке, не говоря о более поздних поселениях, все-таки в достаточной степени «цивилизованы». Вот если бы найти более ранний — ну, если хотите, «изначальный», что ли, дом неолитических времен! Каким он выглядел бы?
Кажется, сейчас можно с большей или меньшей степенью точности ответить на этот вопрос.
67
Некогда, видимо, в этих местах бродячие охотники и другие их соплеменники пользовались легкими, сделанными из ветвей, а возможно, и из шкур животных навесами и круглыми хижинами. Круглая форма и была, очевидно, взята на вооружение теми рыболовами и оседлыми землевладельцами, которые обитали в Телль Морейбете одиннадцать тысяч лет назад. Но, разумеется, дом теперь должен быть более прочным. Так на смену веткам приходят стволы деревьев, естественно, соответствующим образом обтесанные и заостренные с помощью тесел. Их вкапывали в землю, и они как бы составляли своего рода основу. А с пола сантиметров на пятьдесят — шестьдесят пространство между стволами заполнялось глиной. Верх хижины или, может, следует уже говорить, дома, покрывали ветвями и шкурами.
Потом эти дома стали модифицироваться. В слоях, относящихся к восьмому тысячелетию, исследователи нашли остатки такого круглого дома (диаметром около шести метров), разделенного внутри глиняными стенками: своего рода сектора — комнаты…
68
Можно не сомневаться, что фронт археологических работ в Ираке, Сирии будет все увеличиваться. Раскопки в Синджарской долине, в общем, еще только начинаются. Но и они уже дали много и для истории неолита, и для истории Двуречья.
Не раскроют ли они нам новые страницы из истории взаимоотношений и связей между древнейшими культурами Древнего Востока и юга СССР?