Трудной оказалась эта ночь для Полины. Не сомкнув глаз лежала она, одетая, на диване, в другой комнате. Что такое эпилепсия, она знала хорошо и расстроилась. А если будет ребенок? Теперь она поняла, почему бывало так, что иногда, когда она заходила к нему в ателье, еще до замужества, оно оказывалось закрытым. А потом он открывал его и выходил к ней как ни в чем не бывало. «А, Полиночка, извините, пожалуйста, срочная работа. Передовиков на доску Почета готовил. Друг с предприятия просил ускорить». Видимо, когда он чувствовал приближение припадка, то запирался в своем кабинетике. Теперь Полине было горько и обидно, что она так ошиблась в человеке. И тогда она твердо решила утром же уйти от него и никогда больше не возвращаться. Даже не вспоминать этих дней, словно их совсем и не было. И вдруг почувствовала, что ее отношение к мужу раздваивается: с одной стороны, она презирает его, а с другой — по-человечески ей было его жаль. И решение она приняла такое: жить без ребенка она не хочет, а шизофреников и эпилептиков выпускать на свет божий преступно. Едва дождавшись рассвета, Полина, не слушая уговоров мужа, принялась собирать свои вещи. В суде их развели без лишних проволочек.
Теперь, думая об устройстве судьбы. Полина действовала более осмотрительно. Споткнувшись раз, «ходи же осторожно, — иначе снова поскользнуться можно». И хотя вниманием мужчин она была избалована, все-таки и для нее хороший муж — это проблема. И немалая. А шофер? В последнее время он стал лучше вести себя, сдержаннее. Это уже кое-что. Может, образумится? Если с ним ничего не получится, можно будет отослать фото подруге, которая все еще уговаривала Полину показать ее снимки какому-то, с ее слов, стоящему «кадру». В крайнем случае, если не удастся найти достойного мужа, можно родить и одной. Хотя и таким образом заиметь ребенка тоже проблема. «От кого? Может, от Андрея? А почему бы и нет? Откровенно признаюсь ему, что и я тоже хочу ребенка. Сына или дочь. Мне не для честолюбивых целей, как ему — для продолжения рода Лопатьевых. Моя потребность другая: мне ребенок нужен для жизни, чтобы было о ком заботиться, чтобы в трудную минуту, когда она наступит, рядом был родной человек. Так вот и скажу Андрею, что готова родить ему сына. И буду ждать следующего его приезда. И ждать только его. Тут ничего не поделаешь. И мои годы тоже уходят. А как бы хорошо, если бы иметь ребенка от Андрея! Жаль, что в эти дни с ним нельзя. Уж слишком часто выпивал он на всяких проводах. Родишь еще какого-нибудь урода, а потом будешь каяться и проклинать себя всю жизнь. Надо, чтобы Андрей был трезвым. При первой же попытке его скажу про сына, про условия. Эх, Андрей, Андрей. Видимо, поздно мы с тобой встретились. А когда же мне переговорить с ним? Скоро. Вот лишь оформлю документы на отпуск по учебе. Но как говорить? Наверное, не смогу. А что, если пригласить его к себе домой? Ведь мать с отцом собирались уехать к кому-то на день рождения. Вдруг это последний шанс? А что зазорного заиметь отцом своего ребенка такого человека?» И Полину охватило отчаяние. Она испугалась, что больше никогда не увидит Андрея, не встретит, потеряет его. Насовсем. А зачем? Зачем упускать то, что уже найдено? Надо решиться, и он не устоит. Если судьба, то пусть она сбудется. Лишь бы Андрей был трезвый. Она решилась, и вся, как и Андрей, загорелась мечтой о сыне. И когда наступил день ее проводов на экзамены, отказалась даже от шампанского, которое Андрей открыл по случаю ее отъезда.
— Не могу! Понимаю, что повод есть, но не могу. И вас прошу, Андрей Васильевич, не пить. Пусть наши девчонки выпьют. А мы с вами выпьем в следующий раз, если он будет.
— Что с тобой, Полина? — Андрей удивился ее капризу и даже испугался его.
— А ничего! Ведь ты живешь, как хочешь. И делаешь все, что тебе заблагорассудится. А чем мы хуже? Я тоже хочу сегодня не пить. И не буду. И ты не будешь. Проводи меня, Андрей. До свидания, мои милые девочки. Извините, что все так получилось. — Она горячо расцеловала подруг и вышла вслед за Андреем.