Именно в том шахтерском городке, как, впрочем, и по всей стране в хрущевские времена, и стояли такие же однотипные двух‑, пятиэтажные дома, окрашенные в желтый цвет, как и на той улице, где теперь жила Полина.
Из телефонной будки Андрей позвонил Полине на работу и почувствовал, как удивлена она его звонком. Предложил встретиться у него в номере. И тут его ожидало первое разочарование: в гостинице встречаться с ним она категорически отказалась.
— Только на нейтральной территории.
— Почему? — удивился Андрей
— По телефону долго объяснять. Если мой вариант вас не устраивает — вообще никакой встречи не будет. — Полина говорила твердо и уверенно, называя его на «вы». В лучшие их времена так бывало тогда, когда она сердилась на него за что-то или нервничала.
— Где же? — спросил Андрей, с болью чувствуя, каким холодом отозвались слова Полины даже на расстоянии.
— На главпочтамте.
Назначив время и объяснив, как добраться, она тут же положила трубку.
Андрей пришел на почтамт немного раньше срока и ждал Полину, все больше невничая, чувствуя, как трещит и рушится все задуманное. Чтобы не показаться праздношатающимся, он взял бланк телеграммы и, заняв свободное место за одним из столов, принялся было писать поздравление брату с днем рождения. Но ничего не получалось: из головы не выходил разговор с Полиной, ожидание встречи с ней. Несмотря на выказанную ею холодность, он мысленно представлял эту встречу так: он сразу обнимет ее, поцелует, а уж потом начнется выяснение отношений, и он скажет ей о цели своего приезда…
Мучительно волнуясь перед встречей с любимой женщиной. Андрей больше смотрел не на телеграмму, а в сторону входа. У него появились и все усиливались сомнения: вдруг все произойдет не так, как он воображал, а по-другому? Не выпуская из рук бланк, он еще раз взглянул на часы: время, названное Полиной, уже прошло. Опаздывает. А может быть, не придет совсем? «Нет, нет, — уверял он себя, — такого не должно случиться». И тут Андрей быстро поднялся, моментально сунул бланк телеграммы в карман — в дверях появилась Полина. Сердце его забилось чаще. На ней было свободного покроя темно-серое драповое пальто с пушистым воротником, на голове — пышная песцовая шапка. Щеки ее ярко алели — видимо, от быстрой ходьбы.
Выйдя из-за стола и шагнув навстречу ей, Андрей хотел было обнять Полину, но она не позволила — лишь подставила щеку для поцелуя, и едва Андрей коснулся ее, сразу опустилась на свободный стул.
Совершенно подавленный происходящим. Андрей не сел, а рухнул на свое прежнее место. Перед ним на столе лежала сумка с подарками Алешке и Полине. Обескураженный, он не знал, с чего и как начать. Ее тон при разговоре по телефону и этот невинный поцелуй в щеку говорили о том, что, видно, беседа их будет недолгой. Поэтому он решил сразу сообщить, зачем приехал, а там видно будет.
— Я приехал, — начал Андрей, — потому что решил забрать вас с собой. Жить будем у моей матери, у нее двухкомнатная квартира. Ты как на это смотришь?
— Никак! Слишком много времени вам потребовалось, чтобы принять такое решение. Слишком долго вы раздумывали, прежде чем сделать выбор. — Она расстегнула верхние пуговицы пальто. — Мне надоело ждать. Поэтому я здесь. Так что ваше приглашение запоздало. О том, чтобы поехать с вами, не может быть и речи. И прошу больше не говорить на эту тему. Неужели непонятно: я ведь не одна сюда приехала, а с мужем. С законным притом.
— У тебя с ним серьезно?
— Если бы несерьезно — я бы здесь не оказалась. — Полина чуть повернулась, и Андрей увидел ее округлившийся живот. — Серьезнее не бывает, — добавила она.
Увидев, что Полина беременна, Андрей понял — это конец. Осекшимся голосом спросил:
— А как же Алешка? Я хочу увидеть его! Имею на это полное право. Уж в этом-то ты не откажешь? — Он с надеждой смотрел в глаза любимой женщины, но ни отклика, ни участия в них не находил.
Полина отвела взгляд, хотя в глубине души она и сама не хотела препятствовать встрече отца и сына. Невольно думала об этом еще с момента телефонного разговора. Однако, поразмыслив, пришла к выводу, что никаких близких встреч с Алешкой у Андрея не будет. Пусть увидит мальчика издали, и все. К чему расстраивать сына? Он уже смирился с тем, что отец его вместе с группой специалистов уехал куда-то в одну из стран Ближнего Востока. Пусть так и думает. И Полина жестко сказала: