— Все-таки было здорово, — не сдавалась Рози. — Они сначала мешали нам пить чай, а потом он сказал, что он у них самый лучший боксер. — В ее голосе зазвучала гордость за брата. — Ну Тони ему и показал.
— Ну да? — удивилась Хелли. — Стало быть, Тони у нас самый быстрый стрелок Дикого Запада. Может пригодиться на будущее.
Они добрались до дома, Хелли отворила дверь, и все тихонько прошли на кухню. В холле мисс Паргайтер сказала:
— Знаешь, ведь они действительно не виноваты. Здесь настоящая наследственная вражда.
— А Руни не в состоянии проигнорировать такой вызов.
С этим придется мириться. Если их провоцируют, Руни органически не способны подставить другую щеку.
— Надо постараться не пускать их в деревню, — предупредила Хелли.
В середине следующей недели они отправились купаться. На этот раз не к морю, а в бассейн в Хоули. Близнецы плавали, как два колесных парохода, — больше брызгались, чем продвигались вперед; Рози же в основном плавала под водой и была там так долго, что Хелли не сводила с нее глаз и несколько раз бросалась ее спасать, чем приводила в ярость юную ныряльщицу, которая была готова проплыть еще полбассейна.
Домой они вернулись к чаю и, когда Хелли открыла дверь и все вошли в дом, услышали, как на кухне засвистел чайник. Возможно, это был Уэдделл, но если это так, то он впервые воспользовался кухней. Он работал в саду и убирал в комнатах Роджера Шермана, всякий раз запирая за собой двери с такой тщательностью, словно был окружен клептоманами.
На кухне оказалась девушка, немного моложе Хелли, темноволосая, с круглым веселым, как казалось, лицом. Но сейчас она наливала воду в заварочный чайник и была очень серьезна. Она спросила:
— Вы не возражаете, если я приготовлю себе чашку чая?
— Нет, конечно, — сказала Хелли.
— Значит, вы Хелли Крейн. А я Аннабел Шерман.
— О! — только и могла сказать Хелли.
Мисс Паргайтер извлекла из пластикового пакета купальные костюмы, положила их в глубокую старомодную раковину и пустила воду. Она сказала:
— Ну, дети, идемте пить чай.
— Аннабел Шерман? — спросила Хелли.
Теперь девушка слабо улыбнулась.
— Вы про меня не знаете? Ну в общем-то и рассказывать нечего. Я сестра Роджера Шермана — только и всего. Он по-прежнему живет здесь?
— Да, но он обычно поздно возвращается. Он знает, что вы здесь?
Девушка села за стол и пододвинула к себе чашку с чаем.
— Я звонила в лабораторию. Трубку взяла Элвис. — Выражение лица Хелли, должно быть, говорило само за себя, потому что Аннабел сказала: — Видно, что вы знакомы с Элвис Дэлзелл.
— Да.
— Элвис сказала, что Роджер очень занят и его нельзя беспокоить. — Она сказала это, подражая интонациям Элвис, а Хелли спросила:
— Вы же его сестра, как вы ей такое позволяете?
Ответ прозвучал явно саркастически:
— Ну она же его ассистентка.
Аннабел отхлебнула из чашки.
— Налить вам чашечку? Впрочем, это же ваш чай. И кухня тоже.
Хелли застыла в смущении. Наверное, Аннабел тоже жила в этом доме, так же как Роджер. И она сказала:
— Вы, должно быть, тоже считаете, что мы здесь незваные гости.
— Почему тетя Элеонора так поступила? — В голосе Аннабел слышалось скорее удивление, чем осуждение. — Она так любила Роджера. Она нас обоих любила, но Роджером она просто гордилась.
— Не знаю, — сказала Хелли.
— Тони, поставь на поднос чашки и блюдца, — отдавала указания мисс Паргайтер, — а ты, Рози, отнеси скатерть, детка.
Она все приготовила заранее перед тем, как идти купаться. И теперь оставалось только достать все из холодильника и кладовки.
— Вперед! — скомандовала мисс Паргайтер, выступая во главе процессии с самым тяжелым подносом в руках, дети — за ней.
Хелли и Аннабел остались на кухне. Хелли сказала:
— Одну из комнат наверху мы переоборудовали под игровую, а вчера купили подержанный телевизор. Надеюсь, этого хватит, чтобы до вечера они вели себя тихо.
Аннабел ничего не ответила. Хелли продолжила:
— Я не знаю, что сказать. Я чувствую, что этот дом достался мне несправедливо, но я не смогла отказаться. А вы бы отказались? Кто-нибудь отказался бы? Я не знаю, почему миссис Брантон не оставила его кому-нибудь из своей семьи.
— Вы хотите сказать, почему она не оставила его Роджеру. О том, чтобы оставить его мне, вопрос никогда не стоял. Не то чтобы она пыталась этим досадить мне, просто это воспринималось как бесспорный факт. — Затем спросила: — Вы теперь здесь живете? У вас есть работа?
— Я выполняю машинописные работы. На сегодня меня ждет стопка бумаг. А вы чем занимаетесь?
Хелли все еще пыталась свыкнуться с мыслью, что на свете существует еще один человек по фамилии Шерман и что она нисколько не похожа на своего брата. Дело было даже не в том, что Аннабел моложе Роджера лет на десять. Роджер Шерман, с его отчужденностью и безапелляционностью, был совсем не похож на эту девушку, которая, казалось, готова была сидеть здесь и разговаривать с Хелли сколько угодно. Она старалась держать себя в руках, но было заметно, что ее что-то беспокоит. Наконец она сказала:
— Я студентка, изучаю физику. Вам никто ничего обо мне не рассказывал?
— Здесь найдется еще одна чашка? — поинтересовалась Хелли. — Я сегодня вдоволь наглоталась воды из бассейна. Ощущение, как будто в горло налили рассола.
Она вылила остаток чая из чайника себе в чашку — получилась почти полная. Хелли продолжала:
— Пока нам никто ничего не говорил. С нами здесь вообще почти никто не разговаривает, за исключением семейства Перри, но даже они избегают касаться тем, связанных с именем Шерман. — Она улыбнулась. — Мы здесь парии — кажется, это так называется? — потому что все здесь считают, что я заполучила дом благодаря так называемому «злоупотреблению влиянием».
— Благодаря чему?
— Это сказала Элвис Дэлзелл. Я месяц работала у вашей тети секретарем, и Элвис Дэлзелл обвинила меня в злоупотреблении влиянием. Как будто я, перепечатывая письма и бумаги, без конца твердила: «Оставьте мне дом, оставьте мне дом».
Аннабел хихикнула, а Хелли спросила:
— Вы остановились в деревне?
— Да, я… — Она посмотрела в противоположный угол кухни, и Хелли увидела стоявший там чемодан.
— Может быть, остановитесь здесь? Тут так много комнат, и мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились.
Она скучала по Фрэнсис и Серине. Мисс Паргайтер, конечно, чудо, но хотелось бы, чтобы рядом жил еще кто-нибудь вроде Аннабел.
Аннабел быстро согласилась, но потом добавила:
— Если, конечно, Роджер не вышвырнет меня отсюда.
— Почему он должен вас вышвырнуть?
— Ну, в конце концов, дом большой, я найду, где от него спрятаться. — Она говорила с напускной веселостью, но видно было, что девушка взволнованна. Она улыбнулась, но тут же прикусила губу, и Хелли спросила:
— С какой стати вам прятаться? Что вы сделали?
— Ничего. Кроме того, что я не собираюсь больше возвращаться в колледж. Мой уровень не соответствует их стандартам, мне нечего там больше делать.
— Не повезло, — посочувствовала Хелли.
— Это со многими случается, — сказала Аннабел. — Но такое вряд ли должно было случиться с сестрой Роджера Шермана. Я полагаю, в вашей семье не было гениев?
— Нет, насколько мне известно, — ответила Хелли.
— Считайте, что вам повезло. Мой брат настолько умен, что он не смог бы дать неправильный ответ, даже если бы захотел. — Она весело рассмеялась. — А вот у меня все не так. Я попадаю впросак по десять раз в день по самым разным поводам.
Хелли почувствовала, что начинает симпатизировать ей. Она сказала:
— Я тоже. Чаще всего именно так и случается.
— Держу пари, что у вас это все-таки по-другому, — сказала Аннабел. — Вас может обмануть чутье. А я совершаю ошибки из-за своей тупости. Я просто глупа.
Конечно, она не была глупа, эта девушка с ясными, умными глазами. Но она не была похожа на Роджера Шермана. Обыкновенная милая девушка, перед которой встали серьезные проблемы.