Хелли спросила:
— Это не мираж? Ты видишь то же, что и я?
Мисс Паргайтер кивнула:
— В середине восемнадцатого века было модно строить дома, похожие на средневековые замки. — Она засмеялась.
— С ума сойти, — сказала Хелли.
Позади замка на горизонте высились холмы, казалось, будто все это — огромная театральная декорация.
Она бросила:
— Как ты думаешь, Рози бы это понравилось?
— Тони и Тиму тоже. Они отражали бы атаки неприятельских полчищ, отстреливаясь из луков. Или поливали бы противника кипящей смолой из бойниц.
Хелли рассмеялась и выбралась из машины, все еще не веря своим глазам. Конечно, здание маловато для замка, но дом большой, в нем, должно быть, много комнат.
Сад был не особенно ухоженный, но там была аллея и лужайка, на которой росли кусты бузины и сирени. У края лужайки рос какой-то маленький цветок. Хелли никогда раньше таких не видела… Он был похож на крохотную фиалку — синий, с белым и желтым. Она вдруг наклонилась и погладила нежные лепестки.
Это был ее замок, ее сад, и цветок, который она держала в руке, тоже принадлежал ей. «Я увезу его с собой, — решила она, — и посажу в ящик на окне».
— Ты сообщила о своем приезде? — спросила мисс Паргайтер.
— Я послала телеграмму, — ответила Хелли.
Она потянула за железное кольцо звонка, и, подождав секунду-другую, мисс Паргайтер снова спросила:
— Может быть, они ее не получили?
— Это было три дня назад, — сказала Хелли. Но в доме было что-то уж чересчур тихо. Если их и ожидали, то они вряд ли были желанными гостями. — Подожди здесь, а я обойду дом и постараюсь найти кого-нибудь. Может быть, они не слышали звонка.
Позади дома был огород. Обойдя дом, Хелли увидела то, что раньше закрывала от нее стена сада, — за садом простиралась вересковая пустошь. Она просто застыла. Это был мир дикий и пустынный, и, насколько она могла видеть, кругом один за другим высились красноватые холмы.
Внезапно тишину нарушил резкий, сердитый крик. Хелли обернулась. Она увидела открытую дверь и вошла. Внутри что-то происходило. Она слышала громкий мужской голос, но не могла разобрать слова.
Дверь черного хода вела на кухню, а из кухни можно было пройти в холл. Стены холла были обшиты темными панелями. Лестница вела на галерею. Выложенный каменной плиткой пол был свежевымыт, Хелли увидела щетку, ведро с водой и плотного седого мужчину, который рычал на мисс Паргайтер, стоявшую, высоко подняв свой римский нос, с видом глубочайшего презрения. Когда он остановился, чтобы перевести дух, она ответила ледяным тоном:
— На звонок никто не ответил, и я толкнула дверь. Дверь открылась, и я вошла.
— И перепачкали мне весь пол. — Он сердито посмотрел на нее. — Звонок не работает. Все знают, что звонок не работает. Стучать надо было.
— Неужели?
Хелли едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, но чувствовала, что смехом можно все испортить. Она сказала:
— Извините, мы не знали про звонок. Мы здесь впервые.
Он нехотя уступил:
— Вот вы, мисс, вошли через заднюю дверь, спасибо. — На мисс Паргайтер он посмотрел гораздо менее благосклонно. — Я так понимаю, одна из вас мисс Крейн?
— Это я, — ответила Хелли. — А вы — мистер Шерман?
— Что вы, мисс. Мистер Шерман просил подождать, если можете. Он приедет сразу, как только освободится.
Он открыл дверь в гостиную.
— Спасибо, — улыбнувшись, сказала Хелли, но он не улыбнулся ей в ответ. Вместо этого послышалось ворчание, он пробормотал, что все это никуда не годится, и захлопнул за ней дверь.
Гостиная была большая, обставленная мебелью в викторианском стиле. Пол устлан коврами. Мисс Паргайтер озадаченно посмотрела на закрывшуюся дверь:
— Интересно, что он имел в виду — то, что я перепачкала пол, или то, что мы вообще сюда заявились.
Хелли усмехнулась:
— Будет что порассказать, когда мы вернемся. После того как я увидела этот дом и прислугу, мне не терпится познакомиться с мистером Шерманом.
— Похоже, тебе придется подождать, — сказала мисс Паргайтер. — А принимая во внимание тот путь, который ты проделала из Лондона, мне кажется, он мог бы с большей предусмотрительностью спланировать свое расписание.
Она опустилась в уютное кресло и пододвинула скамеечку для ног.
— Дайте мне только устроить поудобнее ноги, и можно ждать сколько угодно.
Хелли взяла журнал из стопки, но он оказался научно-техническим, как и все остальные. Она пролистала его, но не смогла понять ничего даже в разделе объявлений.
Никто не предложил даже чашки чая, и Хелли, взглянув на часы, решила, что подождет еще пять минут, а потом пойдет и попросит об этом того человека, который оказался не мистером Шерманом. Если результат будет отрицательным, они отправятся обратно, устроятся в гостинице и пообедают, а с мистером Шерманом встретятся позднее, договорившись о встрече по телефону.
Она прошла к застекленным полкам с книгами и, чтобы убить время, принялась читать названия на корешках книг. Одна из книг ее заинтересовала, она отодвинула стекло и взяла книгу.
— Уже чувствуете себя как дома?
В дверях стояла молодая женщина, лет двадцати с небольшим. Она подошла бесшумно, ступая по плитам передней. Высокая, широкоплечая. Светлые, с серебристым оттенком волосы до шеи. Она стояла раскованно, без тени смущения на лице.
— Впрочем, должна вам заметить, — продолжала она, — что книги в этом доме являются личной собственностью мистера Шермана.
Мисс Паргайтер вздрогнула и проснулась. Теперь она молча наблюдала за ходом событий.
— Так кто из вас?.. — начала незнакомка.
— Я — Эльвира Паргайтер, а вы кто такая?
Она не напрасно учила роли из великих трагедий. Сейчас она говорила тоном герцогини, которой докучают ненужными вопросами, и незнакомка слегка растерялась. Но очень скоро овладела собой.
— Я — Элвис Дэлзелл. Мистер Шерман задерживается. Он просил меня приехать пораньше. — Она взяла себе стул и указала на другой: — Присаживайтесь, мисс Крейн.
Она вела себя так, словно нанимала Хелли на работу, и Хелли ответила холодно:
— Я с шести утра просидела за рулем машины и вот уже двадцать минут сижу здесь. Спасибо, я постою.
Элвис Дэлзелл пожала плечами:
— Как угодно. Чем могу быть полезна?
Хелли уже собиралась было сказать: «Ничем. Я хочу видеть мистера Шермана», но подумала и ответила:
— Я хочу посмотреть дом.
Элвис Дэлзелл шла впереди. Она явно была не из тех, кто бросает слова на ветер. Она открывала двери комнат одну за другой и характеризовала их быстро и лаконично.
— Пятая спальня, здесь миссис Брантон принадлежала мебель и ковер, все, за исключением картин на стенах… Вторая ванная комната… протекает поп там, в углу, на это следует обратить внимание.
В доме было пятнадцать комнат, и внутри не было никакого намека на замковую архитектуру. Сохранились следы кое-каких переделок. Некоторые из комнат поменьше были объединены в большие. Во всяком случае, это был просторный дом викторианской эпохи, на юге он мог бы стать источником хорошего дохода, но здесь, среди йоркширских болот, та цена, которую предлагали за него Хелли, была очень высокой.
Они вернулись в холл, и Элвис Дэлзелл сказала с нетерпением:
— Ну вот. Вы все видели.
— Я еще не видела сад.
— Но вы же шли сюда через сад?
— Мне бы хотелось посмотреть еще раз.
Вряд ли там было еще что-нибудь существенное, чего она не видела. Хелли вела себя по-детски упрямо, и ей должно было быть стыдно за себя.
Человек, который мыл тогда холл, теперь стоял, наклонившись, у края лужайки и выпалывал какие-то сорняки. Хелли подошла к нему:
— Что это за цветок? Синенький такой, с желто-белой серединой?
— Это не цветы, это сорняки. Но мистеру Шерману они нравятся, и мы их оставляем — пусть растут.
— Они красивые. Как они называются?