— Кто он такой?
— Не кто он такой, а что это такое! Вообще-то это магазин. Точнее, я была в кафе при этом магазине. По вечерам в четверг там выступают музыканты. — И Поппи рассказала о сегодняшней группе, умолчав лишь о выступлении Лили.
— Кажется, у вас там весело? — спросил Гриффин.
— Да нет. Ведь Лейк-Генри — очень маленький городишко. Тому, кто из Нью-Джерси, да еще привык к Нью-Йорку, было бы скучно.
— Это одно из обобщений, которые приходится время от времени слышать, Поппи Блейк, и оно неверно. Я живу в Принстоне. Это совсем небольшой город, но я решил остаться здесь именно потому, что люблю эту особую атмосферу, свойственную всем маленьким городам. В Нью-Йорк я не ездил уже несколько месяцев. Просто незачем.
— И даже по работе не ездили?
— Нет. Мало того, не связывался ни по телефону, ни по электронной почте, ни по факсу.
— Вы преподаете в колледже?
— Нет. Я просто писатель.
— Который по-прежнему звонит мне ради информации о Лили. И вы еще утверждаете, что не сгораете от нетерпения поскорее написать свою статью и не нуждаетесь в деньгах?
— Нет. Финансово я вполне независим. Как и вы. И я звоню не ради того, чтобы получить сведения о Лили.
При этих словах Поппи запнулась и так и не нашлась, что сказать. Почувствовав, что пауза затягивается, Гриффин рассмеялся.
— Ну что, озадачил я вас?
— Так почему же вы звоните? Ведь в Принстоне много симпатичных девушек из колледжа.
— Девушки из колледжа слишком юные.
— Ну, тогда студенток.
— Мне нравятся женщины постарше.
Поппи улыбнулась:
— Лесть вам не поможет. Я не клюну на глубокий сексуальный баритон. Обычно такие голоса принадлежат безобразным жабам.
— Я не жаба.
О нет, она так и не думала.
— Хотите сами посмотреть? — спросил он.
— Ха! Скажите еще, что не надеетесь на положительный ответ. Тогда вы приехали бы сюда под вполне благовидным предлогом, а потом провели бы все время, раскапывая сведения для своей статьи. Знаю я таких, как вы, Гриффин. Нет, я не приглашаю вас. У меня нет времени, чтобы показывать вам город.
— Почему? Чем вы занимаетесь, кроме работы?
— У меня есть друзья. У нас с ними общие интересы.
— А мне разве нельзя побыть с вами?
Поппи вздохнула:
— Нет, я вас не приглашаю.
— У вас есть кто-нибудь?
Она подумала, не солгать ли. Это было бы проще простого. Покончить со всем этим прямо сейчас. Легко и бесповоротно. Но ей нравилось мечтать о Гриффине Хьюсе. Уж раз мечты — это единственное, что ей осталось…
— Нет, — сказала она. — Никого у меня нет. — И умоляюще добавила: — Знаете, мне нравится с вами разговаривать. Вы кажетесь мне незаурядным человеком. Но не надо на меня давить. Прошу вас.
Глава 27
Джон был настолько ослеплен, что совсем растерялся. Он уже успел влюбиться в Лили-повара, в Лили-друга, в Лили с ружьем в руках и даже в Лили, которая поет с гагарами. Но, увидев ее на сцене у Чарли, он влюбился еще и в Лили-соблазнительницу, а это было уже серьезно. В простеньких джинсах и водолазке, с почти незаметным макияжем, она, казалось, перенеслась в какой-то нереальный мир: то ли свой собственный, то ли созданный этой четверкой музыкантов. Так или иначе, сердце Джона замерло от благоговения. С Марли он ни разу не переживал ничего подобного и, даже когда смотрел три прекрасные фильма с Мег Райан, не испытывал таких ощущений. Когда Лили вернулась за столик, он был неподдельно смущен, а потом всю обратную дорогу на Тиссен-Коув страшно польщен тем, что она прижималась к нему, уютно устроившись на переднем сиденье его вездехода. По всем внешним признакам Лили тоже была совершенно влюблена в него. Во всяком случае, она недвусмысленно подтвердила эту догадку перед тем, как оба они заснули.
Когда Джон проснулся, Лили уже была на работе, но он чувствовал ее присутствие в доме. Вчерашнее болезненное благоговение не покинуло его. Джон все утро думал о своей жизни, обо всех своих желаниях и мечтах… Мысли эти крутились в его голове, даже когда он сидел на причале и дрожал под октябрьской изморосью. Капли дождя шлепали по увядшей листве на берегу. На озере не было лодок. Большинство хозяев успели убрать их с воды в зимние ангары. В ближайшие недели этот причал тоже придется разобрать: ведь если лед стиснет опоры, они могут треснуть.
Зима уже поставила на побережье свою широкую стопу. Воздух совсем остыл, небо приобрело стальной оттенок. Гагар тоже не было видно. Джон не знал точно, действительно ли они улетели, но если и нет, то это дело нескольких дней. Стужа и сырость подскажут птицам, что пора отправляться в путь.