Лили обняла девочку, и та нерешительно ответила ей.
— Ну как ты? — спросила Лили.
— Хорошо. Когда ты приехала?
— Вчера ночью. И проспала почти весь день. А ты что тут делаешь так поздно?
— Она у меня ночует, — ответила Майда деловым тоном. — Что у тебя с мультиком, Ханна?
— Он скучный.
— Но ведь мы взяли два.
— Я услышала голоса.
— Твоей тете и мне надо поговорить. Иди наверх и посмотри вторую кассету.
Ханна бросила на Лили быстрый взгляд и пошла к двери.
— Только не забудь сначала перемотать пленку! — крикнула Майда вслед девочке.
Лили следила за Ханной, пока та не исчезла в холле, потом снова повернулась к матери:
— И часто она у тебя ночует?
— Каждую субботу, когда Роуз и Арт уезжают куда-нибудь развлекаться.
— А где же Эмма и Руфь? — То были младшие сестры Ханны. Одной недавно исполнилось шесть, другой семь лет, и, конечно, они еще не могли оставаться без присмотра.
— С ними няня. Для нее легче, если Ханна здесь. Но почему в газете утверждается, что ты наняла адвоката? — понизив голос, спросила Майда.
Боясь, что Ханна услышит их разговор, Лили тихо ответила:
— Адвокат действительно предложил мне свои услуги. Но меня беспокоят не только деньги. По его словам, процесс будет тянуться несколько лет, а за это время они раскопают еще что-нибудь о моей прежней жизни.
Майда отпрянула и в ужасе прижала ладонь ко рту.
— Я не смогу жить так целых три года, — добавила Лили.
— Какая альтернатива?
— Эта история — ложь. Все узнают об этом, как только кардинал добьется опровержения.
— И тогда ты снова получишь место учителя? — иронично осведомилась Майда. — Едва ли. Уж если грязь прилипнет, так не отмоешься. Ты поставила себя в очень уязвимое положение. Одинокая женщина водит тесную дружбу с кардиналом?..
— Не такая уж это была тесная дружба. Я никогда не ходила к нему без дела. Мы разговаривали с ним во время приемов, но вокруг всегда было полно народу. Иногда я оставалась после ухода гостей, чтобы поиграть на рояле. Порой он звонил мне по телефону, чтобы справиться о моем здоровье, если мы подолгу не виделись. Это ничем не отличается от моих отношений со всеми остальными друзьями.
— Он же священник.
— Он мой друг.
— Люди обычно не обнимаются со священниками.
— Но все обнимаются с Фрэном Россетти.
— И потом… Потом, какое это неуважение! Называть его по имени!
— Все друзья зовут его просто Фрэн. Он сам так представляется. И потом, я никогда не стала бы прилюдно называть его по имени.
— Вот если б ты была замужем, то этого не случилось бы. Сколько я уговаривала тебя выйти замуж? Я была права. Брак придал бы тебе солидности. Дети тоже. Если бы ты меня послушалась, то и отношение к тебе было бы иным.
— Да неужто это что-нибудь значит?! — взорвалась Лили. — Если выдумали одну историю, так запросто выдумали бы и другую. Терри Салливану нужен был скандал. Он устроил бы его, даже если бы у меня был муж и десяток детей в придачу! Только тогда меня обозвали бы гулящей и никудышной матерью.
— И когда ты стала такой бездушной?
— После того, как чьи-то враки изуродовали мою жизнь!
— Тебе следовало выйти замуж, — беспомощно сказала Майда, исчерпав все доводы. — Насколько я понимаю, ты остановилась в коттедже?
Лили кивнула.
— И надолго?
— Не знаю.
— Ты приведешь их сюда. Тебе это ясно?
— Не приведу, если ты никому не скажешь. — И тут Лили испугалась. — Ханна! Она может сказать Роуз. Та сообщит Арту. Арт — своей матери, которая оповестит всех на фабрике. — Лили знала, что в Лейк-Генри все слухи распространялись подобным образом.
— Ханна ничего не скажет матери. Она никогда ничего не говорит Роуз. На твоем месте я бы побеспокоилась о других. Люди могут заметить, что ты там, и тогда все станет известно прессе. А дальше — ясно как день: они заявятся сюда. Ну, разве это честно по отношению к нам?
— Но куда же мне еще податься?
— Ну, не знаю, — резко отмахнулась расстроенная Майда. — Я уверена только в том, что не желаю видеть их тут. Тебе не нравится, что на тебя будут глазеть целых три года? А ради чего нам терпеть хотя бы три недели подобные издевательства? Они станут надоедать еще сильнее, чем прежде, и в этом тоже будешь виновата ты. Ведь речь идет не только о тебе, Лили. То, что ты снова привела их сюда… Ох, подумать только, весь этот кошмар с самого начала! Что же ты со мной делаешь? Чего от меня хочешь?
Слезы выступили на глазах Лили, и впервые за долгие годы она не выдержала.
— Поддержки! — воскликнула Лили. — Сочувствия. Сострадания. Гостеприимства. Это мой дом, а ты — моя мать. Почему ты отказываешь мне в таких простых вещах? Что я сделала? Чем тебя так оскорбила? Люди хорошо относятся ко мне, мама. Я — порядочный человек. Меня любят друзья, коллеги, студенты. Даже кардинал любит меня и считает д-д-достойной того, чтобы называть своим другом! Так почему же не любишь ты?