– Защищайся!
Спорить поздно, объясняться не с кем. Испуганные волотичи отбежали далеко назад. Позади был лес, а впереди – смерть. Войча вздохнул и слегка расслабил руки. Он не устал, но перед таким боем надо успокоиться. Два-три мгновения, не больше…
Гуд расправил плечи, подбросил «звездочку» в руках, резко крутанул железным шаром над головой и бросился вперед. Войчемир отпрыгнул в сторону, но волотич угадал направление, и «звездочка» рассекла воздух у самого Войчина виска. Плохо! Пришлось отступать, пятясь к опушке и вращая мечами перед лицом врага. Дзинь! Тяжелый удар обрушился на один из клинков. Войчемир удержал меч и отпрыгнул назад. Резкий выпад – острие румского клинка распороло рубашку на плече Гуда.
– Ты умрешь, сполот…
Войчемир понял – умрет. Умрет, если сам не убьет этого парня. И тогда все остальные набросятся, кликнут собак…
Следующий удар был быстрым и точным – по ногам. Войчемир отпрыгнул, но не устоял и рухнул на траву. Он успел откатиться в сторону, прежде чем железный шар вонзился в землю на том месте, где только что была его голова. Вскочив, Войча ударил, не глядя, вслепую и услышал резкий крик. Отбежав, он развернулся, увидев, что рубашка Гуда залита кровью, но волотич и не думает сдаваться. Легкая рана лишь добавила злости.
– Нападай, сполотская сволочь!
Нападать Войчемир не спешил – длинный шест давал врагу все преимущества. Он начал смещаться влево, надеясь, что рана и тяжелое оружие в руках сделали его противника не таким поворотливым. Если волотич замешкается и подставит бок…
– Стойте!
Голос Велги был резок и суров. Гуд оскалился, глаза злобно сверкнули…
– Я сказала – стойте! Оружие на землю!
Девушка стояла рядом, серые псы окружали ее, готовые броситься на первому знаку. Войча вздохнул и положил мечи на желтую осеннюю траву. Гуд резко мотнул головой, но тоже подчинился – «звездочка» упала на землю.
– Достаточно! Всем разойтись!
– Государыня! Этот сполот… – Гуд явно не хотел упускать свою жертву, но повелительный жест заставил его замолчать.
– Я все знаю. Вы хотели увидеть, как дерутся сполоты? Думаю, Зайча вам показал.
Зрители уже расходились. Гуд пожал плечами и, резко повернувшсь, зашагал в шатрам, забыв о брошенной на землю «звездочке».
– Возьми все это железо, братец Зайча, – Велга усмехнулась и покачала головой. – Они готовы убить тебя, потому что ты – сполот. Но потом забывают оружие…
– «Вейско»! – охотно согласился Войчемир, подбирая «звездочку». – Куда это тащить, сестренка?
Вокруг стояли мягкие вечерние сумерки, осенний лес был тих и спокоен. Велга и Войчемир медленно шли по узкой тропе, собаки серыми тенями неслышно скользили рядом.
– Очень устала… – девушка повела плечами и вздохнула. – Когда все начиналась, я думала, что самое трудное – это война. Но мир оказался еще труднее…
Войча невольно почесал затылок:
– А-а… Объясни, сестренка, чего у вас сейчас со Сваргом? Воюете – или как?
– Перемирие. На полгода. Мы обещали не преследовать его войска. Сварг собрался воевать с братом, а нам это время очень нужно… И еще нужно серебро.
– Так чего? – удивился Войча. – Ты же правительница! Значит, тебе подати платить должны!
– Подати… – девушка грустно усмехнулась. – Оказалось, что их не так легко собрать.
– А чего тут трудного? Перво-наперво прикажи построить погосты…
– Погосты? – поразилась Велга, и Войча сообразил, что слово может означать совсем разные вещи.
– Не для мертвяков, – усмехнулся он. – Погост – это крепость такая. Маленькая – на десяток кметов. Туда со всей округи подать свозят. Вот у нас в Ольмине…
Честно говоря, в Ольмине Войчемир мало интересовался податями. Этим занимался Хальг. Но кое-что запомнилось, и Войча подробно рассказал, как собирали с еси меха, красные камни и, конечно, серебро. Затем вспомнилось, как спорили братаны Сварг и Рацимир о том, что лучше – погосты или полюдье. Пришлось рассказывать и о полюдье, за которым Войче довелось ездить уже в Савмате. Девушка слушала внимательно, не перебивая. Наконец, кивнула:
– Я запомнила. Попробуем… Ты очень много знаешь, Зайча!
Войчемир возгордился, пожалев, что рядом нет Ужика. Послушал бы, зазнайка!
– Я думала… – Велга вздохнула. – Думала, ты поможешь нам.
Войча хотел возмутиться – помогать бунтовщикам он и в мыслях не имел, но почему-то смолчал.
– Но многие против. Такие, как Гуд, ненавидят сполотов только за то, что они – сполоты. Тебя хотят убить.
– Ну-у… Это понятно! – Войча совсем не удивился. – Но ведь ты сама говорила…
– Да… – девушка развела руками. – Странно, братец Зайча! Ты – сполот, а я не могу ненавидить тебя. Не знаю, почему…
Войча вздохнул – сказать было нечего.
– Может, потому… – девушка усмехнулась. – Нет, не стоит… Ты – чужак, Зайча! Ты – наш враг. Если тебе прикажет твой Кей, ты будешь убивать нас.
Войчемир вновь промолчал. Врать не хотелось. Прикажут – и будет. Он – воин, что поделаешь…
– Я – правительница. Я не могу допустить, чтобы у Рыжего Волка стало одним воином больше. Особенно таким, как ты, Зайча!
Почему-то эти слова не огорчили, а напротив – заставили еще более возгордиться. Ужика бы сюда!
– Почему ты молчишь, Зайча?
– А чего? – смерть, не отходившая от Войчемира уже многие недели, почему-то перестала пугать. – Я тебе не говорил, сестренка… Я ведь из поруба бежал. Заморить там меня хотели.
– Правда? – Велга даже остановилась, – Тебя хотели убить… свои?
– Свои… Племяш бежать помог, да сестричка двоюродная, да наставник. И еще друг один – Урсом звать. Вот я здесь и оказался.
Войчемир понял, что проговорился. Теперь оставалось признаться и в остальном, но Велга почему-то не спросила, что за семья у простого десятника, и за что ему такое внимание.
– Бедный братец…
Внезапно девушка погладила Войча по небритой щеке.
– Я не хочу, чтобы ты умирал, Зайча! Я ненавижу Кеев, ненавижу сполотов… но не тебя. Уходи!
– К-как? – поразился Войчемир.
– Этой тропой, – девушка резко кивнула вглубь леса. – Шагов через триста – развилка, свернешь налево. Через три дня доберешься до лагеря Сварга. Меч у тебя есть.
Войча бездумно нащупал рукоять скрамасакса, кивнул, но так и не нашелся, что сказать.
– Уходи! Сейчас! – Велга свистнула, и собаки послушно сбежались на зов. – Они не тронут. Ты ведь доберешься пешком, правда?
Коня не было, не было даже куска лепешки, но Войчемир лишь пожал плечами. Три дня пути, подумаешь! Да еще с мечом на поясе!
– Когда я отпустила Кея Улада, то поклялась, что больше не помилую ни одного сполота. Я плохо исполняю клятвы, Зайча! Уходи!
Войчемир вздохнул, окинул взглядом узкую тропу, уводившую в темную глушь, и повернулся к девушке:
– Ты… Ну… Спасибо, сестренка!
– Не благодари меня, братец! – Велга резко дернула плечом, отвернулась и махнула рукой. – Я не должна так поступать. Не должна! Уходи.
Войчемир хотел было вновь поблагодарить, сказать что-нибудь на прощание – ведь одним «спасибо» за жизнь не платят! Но слова не шли, и Войча побрел по тропинке, чувствуя себя виноватым, словно чем-то обидел эту славную девушку. Пройдя десяток шагов, он не выдержал и оглянулся, но тропа была пуста. Велга, Государыня Края, исчезла, как будто все случившееся было сном, приснившимся беглецу долгой осенней ночью.
Глава вторая. Навий подкидыш.
…Мертвое тело с глухим плеском легло на воду, но не спешило тонуть. Застывшие пустые глаза, не мигая, глядели в лицо убийце, скрюченные пальцы, казалось, были готовы дрогнуть и впиться в горло. Мгновенья шли, но мертвец не исчезал. Напротив, он, казалось, набирался сил от мутной болотной воды, и вот дрогнули руки, пустые глаза широко раскрылись, из перекошенного рта послышался сдавленный хрип…
Это было сон, и Навко знал, что спит. Знал, что мертвец давно упокоился в безымянной трясине где-то на полдень от Коростеня, и только чудо может поднять его, уже гниющего и не похожего на самого себя, из мокрой бездны. Но страх не отпускал, напротив, становился все сильнее, и Навко принялся искать оправдания – беспомощные, бесполезные, надеясь, что холодные, застывшие руки опустятся, закроются глаза, и убитый, наконец, оставит его в покое…