— Неделю, — сказал Миша.
Старушка кивнула.
Неделю! Миша ездил к своим родственникам тайком от меня! Только бы не рассказывать их секрет. Выходит, он мне не очень доверяет?
А старушка глянула на мою левую руку и сказала Мише:
— Что же ты молчишь?
Миша улыбнулся робко:
— Мы помолвились.
— Поздравляю. — Старушка меня тоже расцеловала в обе щеки и сказала: — Меня зовут Маргарита Петровна.
— А я Вика.
— Знаю, — кивнула она.
Значит, Миша обо мне рассказывал?
— Бабуля — глава нашего клана, — сказал мне Миша.
— Да ладно, — отмахнулась старушка, — не пугай ее так сразу.
— Глава клана? — переспросила я.
— Ага, — сказала старушка. — Командую всеми этими недотепами, — она ласково потрепала Мишу по голове.
Миша неловко засмеялся, сказал:
— Бабуля — самая сильная ведьма в семье.
— Это пока, — сказала бабуля. — Но, похоже, пора власть передавать. Просят.
— А вам не хочется? — спросила я.
— Да не в этом дело. Быть главной утомительно. Да только передавать вот некому. Ладно, это старая история, тебе ни к чему. — Потом она спросила: — А дочурка моя уже всех собак на тебя спустила?
— Н-нет, — смутилась я.
— Еще спустит, — сказала старушка, а потом объявила: — Будем пить чай в беседке.
Ажурная деревянная беседка белела среди деревьев неподалеку.
— Да мы только что поели, — сказал Миша.
Бабуля сказала:
— Да? Чудесно!.. Викуня, ты, я смотрю, ногу ушибла…
— Да, — сказала я. — Вчера спрыгнула со стула неудачно.
— Если хочешь, можешь вон там, на скамейке, посидеть отдохнуть. А ты, Миша, поможешь мне подстричь малину. — И старушка уронила секатор на землю. В тот момент, когда он стукнулся о камни дорожки, то будто рассыпался — и секаторов было уже два.
Миша поднял их и один отдал своей бабушке. Я сказала ей:
— Но вы же… — Я замялась. Как назвать человека ведьмой ни с того ни с сего?
— …ведьма, — решительно кивнула она.
— Да, — сказала я. — И могли бы, наверное, раз и… — я щелкнула пальцами, — все уже выстрижено.
После того как я увидела шагающий шкаф, ничто мне не казалось невероятным.
— Могла бы, — сказала старушка и посмотрела на меня: — А ты, например, могла бы запросто купить готовую трикотажную кофту в магазине, правда? Вместо того чтобы тратить кучу времени на это м-м… бесполезное занятие. Ты ведь не из экономии ее связала?
Какая там экономия! Я начала вязать ее, потому что в шкафу валялись остатки ниток, да. Но ведь не все из них сочетались! Да и цветов было маловато. И чтобы кофта получилась суперской, мне понадобилось докупить еще с десятка два мотков. Сейчас, конечно, в моем шкафу остатков ниток еще больше, и я подумываю связать плед.
— Не из экономии, — ответила я.
— А почему же? — Ее прозрачно-голубые глаза проницательно глядели на меня.
— Хотелось создать что-то особенное, — сказала я.
Старушка довольно кивнула:
— Ну а я создаю этот сад. Да. — Она хлопнула в ладоши, и в руках ее возникла пара рабочих перчаток. — Лови.
Миша поймал перчатки. А если бы ей понадобились не перчатки, а, скажем, новое вечернее платье, оно бы тоже — раз и появилось?
Я присела на деревянную скамейку недалеко от кустов малины, под старой яблоней. А Миша и его бабушка взялись каждый за свой ряд.
— А прадед уже там? — спросила старушка.
— Не знаю, — ответил Миша.
— Я не видела, — сказала я.
— Естественно, не видела, — улыбнулась старушка. — Но, может, слышала?
— Что слышала? — не поняла я.
— Контрабас, — сказала старушка.
— Я на нем… попробовала играть, — призналась я, — но меня смычок побил.
— О, дорогая, он никому не позволяет притрагиваться к контрабасу! — Старушка выпрямилась и посмотрела на меня сквозь ветки кустов. — Я однажды вытерла с него пыль, так что было! Вредный старикан!
— Старикан? — Я ничего не понимала. Но вспомнила, как Далия пообещала воздуху купить новый смычок.
— Миша, — сказала старушка укоризненно, — ты что, ничего девочке не объяснил?
Мишина темная голова возникла из-за веток.
— Я не хотел пугать заранее.
Нет, Миша, похоже, считает меня самым пугливым созданием на свете! Ну ладно, визжу я при виде пауков. И даже паучков. Их, кстати, в малине должно водиться предостаточно. Хорошо, что мне не приходится соваться в эти дебри.
— Тебя побил не смычок, — сказал мне Миша. — А прадедушка. Он привидение.
— Да? И он… оно… живет тут… то есть где?
— Будет он здесь жить, как же! Он и при жизни-то все время норовил сбежать от семьи, — с сожалением сказала старушка. — Он прилетает на семейные праздники поиграть в оркестре. А где его носит остальное время — никому не известно. Думаю, он наслаждается своими возможностями.