— У меня как раз завтра выходной, — радостно сказала я.
— Ну, ты вообще могла бы уволиться, — сказал Миша.
— Почему это?
— Женщины в нашей семье не работают кассиршами. Мы тебе что-нибудь получше подыщем.
Шутит опять?
— Директором художественной галереи, например? — поддержала я его шутку. Видела я в американском кино девушку — директора галереи. Ходи себе, полотна рассматривай, собирай тусовки и слушай комплименты, какой у тебя вкус замечательный.
— Почему бы нет? — усмехнулся он.
Да ну его с его дурацкими шутками. Я перевела тему:
— А что это за обед? День рождения у кого-то?
— Н-нет, насколько я помню.
— А ты помнишь дни рождения своих? — Может, он с ними уже сто лет не виделся и позабыл.
— Разумеется помню, — сказал Миша. — То есть у всех-то не упомнишь… Но это же мама приглашает.
— А что, у тебя много родни?
— Достаточно. — Миша ослабил галстук и подошел к шифоньеру, чтобы переодеться в домашнее.
— А кто из них там будет? Кстати, где этот ресторан? — Я присела на подлокотник кресла.
— Откуда мне знать, кто будет, — отозвался Миша из-за дверцы шкафа. — Почему ресторан?
— «Золотые тополя», — сказала я.
— Наше поместье так называется.
— Поместье?
— Ну, наш дом на Клязьме.
— Большой дом? — Ведь никто не назовет маленький домишко поместьем?
— Двухэтажный.
— Они у тебя богатые, твои родители? Поэтому ты не хотел о них ничего рассказывать? — И тут до меня вдруг дошло: — Ты думал, меня заинтересуют деньги, а не ты сам?!
— Вовсе нет! Сдурела, что ли?
— Тогда почему?
Ах, ты молчишь? Очень занят напяливанием на себя футболки! Значит, я угадала, дело в деньгах? Да за кого он меня принимает?!
Я ушла на кухню, поставила чайник на газ.
Да, конечно, за аренду квартиры платит Миша. Но ведь и зарабатывает он больше меня раз в пять. И браслет этот дурацкий! Я стала его расстегивать, но застежка не поддавалась.
На кухню зашел Миша.
— Тут застежка неудобная, — сказала я. — Не расстегивается. И почему браслет, а не кольцо?!
Он подошел, взял меня за руку:
— Не расстегивай. Потому что у нас так принято.
— У кого это — у вас? — подняла я на него глаза.
Он замялся:
— В нашей семье. И браслет фамильная драгоценность, бабуля мне дала. Для тебя.
— Да? — Теперь я заметила, что браслет и правда не новый, эмаль местами поцарапана.
— Моя семья, они — не обычные люди, — сказал Миша. — Моя мама… — он слегка запнулся, потом договорил: — … ведьма.
Я ожидала чего угодно, любой информации о его семье (среди версий значились убийства в трех поколениях из-за наследства, а также гены, из-за которых некоторые члены семьи имеют хвост). Но чтобы прятать семью от меня всего лишь из-за дурного нрава его матушки! Это уж слишком!
— Слушай, — сказала я, — может, она у тебя и не подарок, но с твоей стороны обзывать ее так, знаешь, нехорошо…
Брови Миши поползли вверх, и он вдруг расхохотался.
— Ты чего? — не поняла я.
— Она правда ведьма, — сказал он, продолжая смеяться, — самая настоящая.
— Ну да-а, — кисло протянула я. Снова его несмешные шутки.
— Прислушайся к браслету.
— Что?
— Будто шелест, слышишь?
Я приложила браслет к уху. Нет, ничего не слышится. Хотя… может быть, и слышится.
— Да это чайник шумит, — сказала я.
Миша выключил газ:
— А теперь?
Ну, вроде бы шелестит.
— Там что-то в пластинках внутри? — спросила я.
— Нет, — покачал головой Миша. — На самом деле это не шелест, браслет произносит нашу фамилию, «Реймс».
Я снова послушала — нет, он меня дурачит! Шелест и шелест, но ничего похожего на слово «Реймс».
— Услышать могут только ведьмы или сыновья ведьм, — сказал Миша.
— Ну да, ха-ха, смешно, — сказала я, скривившись.
— Идем. — Он взял меня за руку и потащил за собой в зал.
Открыл шкаф, достал с полки свой серый свитер домашней вязки и подал мне:
— Пощупай.
Я не понимала, чего он хочет, но свитер взяла. Приятный, мягкий, теплый.
— Чувствуешь? — спросил Миша.
— Что?
— Он теплый.
Свитер был и вправду точно с батареи сняли.
— Бабуля связала, — сказал Миша. — И слегка наколдовала, чтобы он всегда меня согревал.
Я хмыкнула. Заглянула в шкаф — ни грелки, ни утюга какого-нибудь там не обнаружилось.
— Погоди, так бабушка твоя тоже, что ли… — Не то чтобы я поверила полностью, но мне всегда хотелось, чтобы такие вещи существовали: ну, волшебство, магия…