– У меня как раз завтра выходной, – радостно сказала я.
– Ну, ты вообще могла бы уволиться, – сказал Миша.
– Почему это?
– Женщины в нашей семье не работают кассиршами. Мы тебе что-нибудь получше подыщем.
Шутит опять?
– Директором художественной галереи, например? – поддержала я его шутку. Видела я в американском кино девушку – директора галереи. Ходи себе, полотна рассматривай, собирай тусовки и слушай комплименты, какой у тебя вкус замечательный.
– Почему бы нет? – усмехнулся он.
Да ну его с его дурацкими шутками. Я перевела тему:
– А что это за обед? День рождения у кого-то?
– Н-нет, насколько я помню.
– А ты помнишь дни рождения своих? – Может, он с ними уже сто лет не виделся и позабыл.
– Разумеется помню, – сказал Миша. – То есть у всех-то не упомнишь… Но это же мама приглашает.
– А что, у тебя много родни?
– Достаточно. – Миша ослабил галстук и подошел к шифоньеру, чтобы переодеться в домашнее.
– А кто из них там будет? Кстати, где этот ресторан? – Я присела на подлокотник кресла.
– Откуда мне знать, кто будет, – отозвался Миша из-за дверцы шкафа. – Почему ресторан?
– «Золотые тополя», – сказала я.
– Наше поместье так называется.
– Поместье?
– Ну, наш дом на Клязьме.
– Большой дом? – Ведь никто не назовет маленький домишко поместьем?
– Двухэтажный.
– Они у тебя богатые, твои родители? Поэтому ты не хотел о них ничего рассказывать? – И тут до меня вдруг дошло: – Ты думал, меня заинтересуют деньги, а не ты сам?!
– Вовсе нет! Сдурела, что ли?
– Тогда почему?
Ах, ты молчишь? Очень занят напяливанием на себя футболки! Значит, я угадала, дело в деньгах? Да за кого он меня принимает?!
Я ушла на кухню, поставила чайник на газ.
Да, конечно, за аренду квартиры платит Миша. Но ведь и зарабатывает он больше меня раз в пять. И браслет этот дурацкий! Я стала его расстегивать, но застежка не поддавалась.
На кухню зашел Миша.
– Тут застежка неудобная, – сказала я. – Не расстегивается. И почему браслет, а не кольцо?!
Он подошел, взял меня за руку:
– Не расстегивай. Потому что у нас так принято.
– У кого это – у вас? – подняла я на него глаза.
Он замялся:
– В нашей семье. И браслет фамильная драгоценность, бабуля мне дала. Для тебя.
– Да? – Теперь я заметила, что браслет и правда не новый, эмаль местами поцарапана.
– Моя семья, они – не обычные люди, – сказал Миша. – Моя мама… – он слегка запнулся, потом договорил: – … ведьма.
Я ожидала чего угодно, любой информации о его семье (среди версий значились убийства в трех поколениях из-за наследства, а также гены, из-за которых некоторые члены семьи имеют хвост). Но чтобы прятать семью от меня всего лишь из-за дурного нрава его матушки! Это уж слишком!
– Слушай, – сказала я, – может, она у тебя и не подарок, но с твоей стороны обзывать ее так, знаешь, нехорошо…
Брови Миши поползли вверх, и он вдруг расхохотался.
– Ты чего? – не поняла я.
– Она правда ведьма, – сказал он, продолжая смеяться, – самая настоящая.
– Ну да-а, – кисло протянула я. Снова его несмешные шутки.
– Прислушайся к браслету.
– Что?
– Будто шелест, слышишь?
Я приложила браслет к уху. Нет, ничего не слышится. Хотя… может быть, и слышится.
– Да это чайник шумит, – сказала я.
Миша выключил газ:
– А теперь?
Ну, вроде бы шелестит.
– Там что-то в пластинках внутри? – спросила я.
– Нет, – покачал головой Миша. – На самом деле это не шелест, браслет произносит нашу фамилию, «Реймс».
Я снова послушала – нет, он меня дурачит! Шелест и шелест, но ничего похожего на слово «Реймс».
– Услышать могут только ведьмы или сыновья ведьм, – сказал Миша.
– Ну да, ха-ха, смешно, – сказала я, скривившись.
– Идем. – Он взял меня за руку и потащил за собой в зал.
Открыл шкаф, достал с полки свой серый свитер домашней вязки и подал мне:
– Пощупай.
Я не понимала, чего он хочет, но свитер взяла. Приятный, мягкий, теплый.
– Чувствуешь? – спросил Миша.
– Что?
– Он теплый.
Свитер был и вправду точно с батареи сняли.
– Бабуля связала, – сказал Миша. – И слегка наколдовала, чтобы он всегда меня согревал.
Я хмыкнула. Заглянула в шкаф – ни грелки, ни утюга какого-нибудь там не обнаружилось.
– Погоди, так бабушка твоя тоже, что ли… – Не то чтобы я поверила полностью, но мне всегда хотелось, чтобы такие вещи существовали: ну, волшебство, магия…
– Бабушка, и тети, и двоюродные сестры… Все женщины в семье, – и он добавил чуть тише: – И жены моих братьев тоже.