Она хмурится.
— Серьёзно?
Я вжимаю язык в щёку изнутри, слегка раздражённый тем, каким невероятным это ей кажется.
— Ты не знаешь, как люди реагируют, видя меня на публике? Учитывая мою широко известную сексапильнось и эротические похождения? Ты в каком бункере живешь?
— В таком бункере, где мне до лампочки твоя сексапильность и эротические похождения?
— Ну, пора бы это изменить, поскольку это будет влиять на тебя, дружочек.
Зигги испускает раздражённое рычание.
— Как нас будут видеть вместе как «друзей», если за тобой везде гоняется гипотетическая толпа перевозбужденных людей?
— Да не везде. Ну например, в Закусочную Бетти можно было прийти. С другой стороны, ты же видела, как Стиви налетел на столик, когда я улыбнулся ему. А теперь поместим этот привлекательный, двадцатисемилетний пансексуальный образец чувственного великолепия в студию йоги с кучей людей в расцвете сил, и как думаешь, что будет?
(Пансексуал — это сексуальная ориентация, при которой партнёр выбирается исключительно по личным качествам, мировоззрению и эмоциям, получаемым от общения с ним; т. е. гендер значения не имеет и всё решает личность человека, — прим.)
Зигги хрюкает, печатая что-то на телефоне.
— Интересно, каково было бы иметь хоть фрагмент твоего эго. Ладно. Я написала студии, но сомневаюсь, что инструктор так быстро сможет прийти к нам, учитывая, что время уже восемь вечера…
— Упомяни моё имя, и вероятность будет чертовски высока.
Этим я заслуживаю бесстрастно-раздражённый взгляд.
— Готье, ты горячий хоккеист, а не Джастин Бибер.
— Во-первых, приятно знать, что ты считаешь меня горячим.
Она устало вздыхает.
— Себастьян.
— Во-вторых, я чрезвычайно негодую из-за намёка, что я не на одном уровне с Джастином Бибером.
— Прошу прощения за оскорбление, — говорит она ничуть не раскаивающимся тоном. — Возвращаемся к насущному вопросу. Если чуда с инструктором не случится, план таков. Я зарегистрировала нас для подключения онлайн и виртуального участия, два места на занятие в шесть утра. Мы можем сделать несколько фото, опубликовать в инстаграм, разделаться с этим до завтрака, а потом я отправлюсь на тренировку.
— Шесть утра?
Зигги награждает меня испепеляющим взглядом.
— Прошу прощения, Себастьян, у тебя какие-то срочные дела на это время? Киснуть в унынии? Печь с утра пораньше? Примерять кашемировый плед другого цвета в качестве наряда на день?
— Ладно! Сделаю я это, ясно?
— Превосходно. Мы подключимся к онлайн-занятию йоги…
— У меня дома. Если мне придётся встать безбожно рано, то твоя жаворонковая задница может притащиться ко мне.
— Ладно, — ворчит Зигги. — Йога в шесть утра. Фотки в инстаграм. А потом пойдём выпить смузи на завтрак или типа того, чтобы нас увидели. Нормально?
— Йога с больной ногой за несколько часов до того времени, когда я обычно просыпаюсь? Звучит ужасно, — застонав, когда боль пронзает желудок (вот поэтому я не ем, потому что каждый раз это причиняет бл*дскую боль), я слезаю с капота машины. — Однако раз ты загнала нас в угол с Кохлером, я это сделаю, — я выдёргиваю из её рук стакан от молочного коктейля и выразительно трясу им. — Ты задолжала мне ещё одну порцию, между прочим.
Глава 8. Зигги
Плейлист: Lola Blanc — Angry Too
Самодовольное выражение в глазах Себастьяна, когда он открывает дверь, почти заставляет меня развернуться и уйти. Перед тем как направляться к нему, я написала, что инструктор всё же ответил. Юваль придёт в шесть ноль-ноль ровно. Я надеялась, что когда доберусь до его дома, Себ уже закончит со злорадством.
Я ошибалась.
— Говорил же, — произносит он, закрывая за мной дверь.
Я закатываю глаза и прохожу мимо него, держа под мышкой коврик для йоги и направляясь по коридору к запаху кофе.
— Ты раздражаешь.
В его горле рокочет удовлетворённый звук, когда он следует за мной, но этот звук резко стихает, когда я стягиваю с себя свою удлинённую толстовку. Ничего не понимая, я оборачиваюсь через плечо.
Себастьян ковыляет по кухне в своей ортопедической шине и сердито смотрит на кофейник так, будто тот нанёс ему личное оскорбление.
— В чём твоя проблема? — спрашиваю я.
Он бурчит, наливая две кружки кофе и подвигая одну ко мне.
— Себастьян.
— Сигрид. Пей свой кофе.
— Слушай, дружочек, — я наливаю в свою кружку щедрую порцию молока, которое он на удивление предусмотрительно оставил рядом. — Юваль придёт через пять минут, и он не поверит в нашу дружбу, если ты будешь бурчать на меня и сверлить сердитым взглядом.