— Это безопасная гостиница.
— Очевидно, что за произошедшее ответственен кто-то из персонала. — Он пристально взглянул ей в глаза.
Лили мгновенно поняла намек.
— Вы имеете в виду кого-то конкретно?
Принц поднял брови.
— Две ночи назад, почти сразу после того, как вы зашли в номер и увидели мисс Оливер, фотографы были поставлены в известность, что она здесь.
— Это верно, но мы уже…
— А сегодня этот дилетантский образец шпионского оборудования выпал из люстры прямо мне в завтрак. — Конрад говорил жестко, но пока сдерживался. — Я могу поверить, что репортеры являлись попыткой саморекламы мисс Оливер, но это… В мою комнату нет доступа никому, кроме меня самого и персонала гостиницы.
И мисс Оливер, мысленно добавила Лили, но оставила свои соображения при себе. Она не может обвинять мисс Оливер, только чтобы снять подозрение с себя, и уж определенно не имеет доказательств причастности Бритни Оливер к происшествию. Да и какая у той выгода?
— Итак? — спросил Конрад.
— Что — итак? О чем вы меня спрашиваете?
Он нетерпеливо поморщился.
— Я спрашиваю, есть у вас приемлемое объяснение случившемуся?
— Я… — Лили заморгала. Можно весь день изобретать объяснения, но они так и останутся предположениями. Доказательств нет. И хотя любой дурак легко разобрался бы с глупейшим спектаклем Бритни Оливер, Лили не смела утверждать, что та может зайти настолько далеко, чтобы ставить жучки.
Зачем ей?
И вообще, зачем кому-то другому? Кто может быть заинтересованным лицом? Возможно, журналист. Каролина Хортон? Но опять же, нельзя уверенно утверждать, что разговор, подслушанный в номере у принцессы Друсил, как-то связан с прослушиванием номера принца.
Кстати, Лили в принципе не может повторять ничего из услышанного разговора, потому что ее работа требует тактичности, запрещая предавать огласке разговоры, которые люди ведут у себя в комнатах.
Что бы они ни говорили.
Так что придется держать свои подозрения при себе, даже с риском самой превратиться в обвиняемую.
— Вы — что? — потребовал принц, испепеляя ее своими голубыми глазами.
— Я сожалею, но нет, у меня нет объяснения случившемуся, — сказала Лили, пытаясь подавить обиду. Обижаться тебе не положено, напомнила она себе.
Тем более теперь, когда Герард направил все силы на спасение бизнеса, ей нельзя препираться с его самыми видными гостями;
— Я не понимаю, как он мог тут оказаться, — закончила она кротко.
Конрад покачал головой.
— Тогда в лучшем случае у вас имеются проблемы с охраной.
Лили выпрямилась.
— А в худшем?
— В худшем — кто-то тут ведет нечестную игру.
Как легко принять обвинение на свой счет, хотя впоследствии она должна была признать, что лично ее он ни в чем не упрекнул. И все равно в ней поднялось негодование.
— Послушайте, ваше высочество, вы можете быть чрезвычайно значительной персоной в своей стране, и, кроме того, вы живете в моей гостинице, но у вас нет права говорить со мной в таком тоне.
— Тогда мне, вероятно, следует поговорить с вашим нанимателем.
Она пожала плечами.
— Как пожелаете. Но сомневаюсь, что у него найдется должное объяснение. Мы можем увеличить для вас охрану, можем прислать специалиста, чтобы тот проверил, нет ли еще где-нибудь подобных устройств, если вы будете себя после этого лучше чувствовать. Если желаете, я могу дать вам полный отчет о том, где я была каждую минуту с того момента, как вы у нас поселились. Трудности это не представит, поскольку фактически все мое время уходит на обслуживание ваших родных и знакомых.
Принц смотрел на нее, скрестив руки на груди, ожидая, когда она закончит.
— Но если вы действительно так волнуетесь относительно сохранения в тайне подробностей вашей жизни, — продолжала Лили, — то могу посоветовать вам тщательнее относиться к выбору компании.
— На что вы намекаете?
Она развела руками.
— Ни на что.
Конрад сузил глаза.
— Вы, мисс Тилден, нахальны до крайности.
— Обычно нет. А теперь извините, но мне пора, у меня есть обязательства перед другими постояльцами.
Она не стала ждать ответа. Просто развернулась на каблуках и вышла из комнаты, направившись прямо к Герарду рассказать о случившемся, чтобы тот мог немедленно ее уволить.
Глава пятая
Конрад смотрел в спину Лили со смешанным чувством раздражения и восхищения. Восхищение одержало верх. В Америке он пробыл недолго, так что, вполне вероятно, от американок и следовало ожидать подобного, но раньше он никогда не встречал женщину, так открыто пренебрегшую его положением.