Собираю в огороде абрикосы, ставлю тесто на пирог. Приседаю сто раз и, пока спит Алешка, бегу к реке. Плаваю, щурясь от шаловливых солнечных лучей и пронзительной голубизны неба… Хорошо… Если бы можно было описать мое состояние одним словом, оно звучало как блаженство. Алешка просыпается и помогает нарезать абрикосы. Я готовлю домашний фарш, мою полы в комнатах, стираю занавески. Духин не узнает свой домик, когда вернется! Правда в огороде удается поработать только вечером. Ну ничего… В августе попросимся приехать сюда еще раз.
День переваливает за полдень, когда сквозь ажурную рябь тюли я вижу подъезжающий автомобиль. Серебристый седан уверенно паркуется возле низенького забора, а оттуда выходит… Ванька Малеев. Ну мужики дают! Ни один не додумался предупредить о приезде!
– Ванюшка, привет! – на ходу вытираю руки полотенцем и шагаю по ступенькам крыльца. – Ну вы даете! Хоть бы кто-то сказал о сюрпризе!
– Привет, Весна. – Улыбается Иван. – Ты мне, выходит, рада?
Звучит неожиданно. А, может быть по-другому? Ведь его Костик прислал?
– Ванечка, конечно, рада, – расплываюсь в улыбке. – Молодец, что приехал. А Духина я поругаю, что не предупредил. – Проходи в дом. Пельмени будешь? Я у Костиной мамы старинную пельменницу нашла.
Ваня разувается, надевает резиновые тапочки Костика и проходит в гостиную. Заглядывает в окна, проходит в комнаты, по-хозяйски открывает двери в котельную, туалет, ванную, погреб…
– Ты кого-то ищешь, Ванюш? – недоуменно протягиваю я.
– Да… Руки хотел с дороги помыть. – Мнется он.
– Так ванная есть, рядом туалет.
– Надо же… Маленькое село, а все удобства имеются. Я здесь был очень давно… Еще в юности приезжали сюда с Костиком. – Замечает он, одаривая меня дружелюбным взглядом. – Вы теперь… вместе? Ну… с Духиным?
– Да, – выдыхаю облегченно. Помешиваю вскипевшие пельмени, вынимаю из холодильника сливочное масло, из шкафчика – сотейник. – Вместе.
– Старая любовь не ржавеет? Да, Весна? – с ноткой осуждения в голосе добавляет он. – Сейчас вернусь. Руки помою. – Не дождавшись ответа, произносит Иван.
Ваня уходит. Слышу звуки воды и шорохи. Зачем он приехал? Чтобы осуждать? И… к чему этот вопрос, если Костя САМ попросил его навестить нас? Наверняка Духин объяснил Ивану, что мы вместе и он опасается за безопасность любимой женщины и сына. Ведь так? Странное предчувствие затапливает душу… Как Ваня узнал, что мы здесь? Если не разговаривал с Костей? А если разговаривал, почему спрашивает о наших отношениях?
– Алешка, ты выучил? – кричу, желая изгнать вязкую тишину.
– Да, мамуль. – Костик прибегает в кухню с учебником английского. – Только названия цветов остались.
– Ну так давай… Что там у тебя? – произношу, навострив уши. Из ванной по-прежнему льется вода. Наверное, Иван решил принять с дороги душ? – Рассказывай быстренько, а потом отнесёшь дяде Ване полотенце. Хорошо?
– Да, мам. Слушай. Роза – rose flower, астра – aster, нарцисс – narcissus, ромашка – chamomile, ландыш – may-lily, гладиолус…
– Что? – шумовка выпадает из моих рук, кровь бьется в барабанные перепонки. – Повтори, сынок. Как ты сказал?
– Заново, мамуль? – тянет Алешка расстроенно.
– Нет… Ландыш как будет?
– Там два варианта перевода, но я запомнил may-lily. Так легче.
Май-лили… Май-лили, черт бы тебя побрал! Ма-леев! Господи, как я не догадалась? Ведь столько времени занимаемся с Алешкой, а до чертовых цветов добрались только сейчас! Ну почему именно сейчас я все поняла? И… вспомнила. Я видела Ваню в тот злополучный день. Покупала в кассе билет на электричку, а он проходил мимо. Тогда это не показалось мне странным… Ну, прошел мимо знакомый парень, и что? Мало ли их проходит за день? Май-лили… Май-лили… В голове крутится дурацкая фраза, а в душу заползает серый мрак. Мне страшно… Теперь понятно, почему Ваня приехал? И почему спрашивал про наши отношения… Неужели, «Ландыш» он?
– Алешка, беги подальше от дома. Не спрашивай ничего, ладно? – присаживаюсь на коленки и смотрю сыну в глаза. Вынимаю из кармана телефон и спешно набираю цифры телефонного номера Духина. Занято, черт! Или перебои со связью – для села это не в диковинку.
– Мамуль, там жара такая, не хочу, – канючит он. – Вечером пойду с ребятами погуляю.
Ну как ему объяснить? Поздно… Дверь в ванную открывается, в проеме вырастает мощная фигура Ивана. Волосы мокрые, лицо красное от пара. Подношу к уху телефон, слушая тишину… Давай же, Духин, ответь. Спаси меня, если успеешь. Костя перезванивает сам.
– Вёсенка, любимая, как вы? – непринужденно произносит он.