- Если Слава её любит, то попробую полюбить и я.
- Ни за что?
- Точно. Кстати, пап, а как там Серёжа? С ним всё хорошо?
- А то! Уже собирается на встречу к Настеньке.
- Он решил поступать в наш институт? - этот вопрос волновал меня давно. Папа не молодел, оставить его одного - преступление, а с Серёжиной медалью и баллами по ЕГЭ не составило бы труда поступить в любой Московский вуз.
- В наш! - с гордостью произнёс папа. - Не оставит же он своего старика. Тем более и Настенька отсюда уезжать никуда не собирается...
- Правильно. Он не оставит тебя. И я не оставлю! - и это обещание, которое я постараюсь исполнить. - Всего лишь магистратура... Два года. И я буду приезжать чаще. Намного. Обещаю.
[i] Строчка из «Сказки о Прыгуне и Скользящем» (эпизод 17) гр. Пилот
[ii] Хасан ибн Саббах - основатель секты низаритов (ассасинов)
Эпилог. Конечная
Мы опаздывали на электричку. Бежали, как когда-то давно летним днём, чтобы успеть на дачу к тёте Лизе, чтобы картошка была раскопана вовремя, и у нас осталось время сходить на речку. Но теперь я уезжала, а Слава оставался. Пусть ненадолго. Он вызвался проводить меня, потому что Веня готовился к выступлению. На ходу мы переговаривались.
- Нам нужно устроить это... Как оно называется? Двойное свидание! - Слава снова предлагал вещь, которая никогда не осуществится. Вымученная компанейская дружелюбность досталась ему в наследство от тёти Лизы. Она всегда давала по сотне обещаний в день и тут же всё забывала. В голове не держалось - только с языка слетало. Но я её не винила. И его не буду.
- Фи, по-моему, мы слишком взрослые для такого, - я корчила недовольную гримасу. Не хотелось омрачать последние минуты нашего пребывания вместе моей невесёлой женской проницательностью.
- А что тогда?
- Тихий ужин в семейном кругу... - первое, что пришло в голову.
- Так скоро и до ресторанов с детскими игровыми комнатами дойдёт, - прыснул Слава.
- Слушай! - дыхание прерывалось, я еле поспевала за его размашистыми шагами. - Спроси, как у меня дела! - пора перевести тему.
- Хм, что-то новое? Готов другой ответ? Выкладывай: как у тебя дела?
- Я только сегодня утром поняла. Хорошо! Они у меня хорошо.
- Можно узнать почему?
- Поводов очень много, на самом деле. Считай: во-первых, Серёжа недавно закончил школу. С медалью, между прочим!
- Таак, - он начал загибать пальцы.
- Потом, конечно, я окончила институт с красным дипломом, - я задрала нос, как заправский хвастунишка. Слава рассмеялся. - Ещё, у меня вышла книга, а теперь и того лучше - я, кажется, поняла, что делать со своей жизнью.
- Невероятно! - Слава картинно развёл руками. - Кругом и правда сплошные положительные моменты. Прям даже завидно...
- Пустяки! Ты уже почти помирился с женой и совсем скоро всё у вас будет отлично, - заверила я, схватив его за руку. - Веришь мне?
Мы добрались до перрона и остановились. Успели. Поезд ещё не прибыл. Мы переводили дыхание.
- Верю, - наконец изрёк Слава. - Быстро же у тебя всё меняется!
- Нет, не быстро. Пять лет, чтобы понять одну простую вещь. Но и сейчас ещё ничего не закончено. Я только в начале пути. Приходить в себя придётся долго. Всё в жизни не возвращается на круги своя по щелчку пальцев. Но я уже начала над этим работать.
- Тогда... Удачи тебе! - мы обнялись.
Я обняла своего друга - крепко-крепко, как когда-то в детстве, так чтобы почувствовать его тепло, его поддержку, его любовь. Но, вот странно, в руках моих оказался совсем чужой человек. Совсем не мой Слава.
Людям всего только и хочется, чтобы всё стало, как было. Тогда, раньше, когда они были счастливы. Но вот беда: так уже точно не будет. Ты можешь собрать воедино все внешние факторы, но ничего не повторится снова. Это похоже на то, как ты делаешь чай. Да. Чашка божественно вкусного чая иногда выходит, вкус его прямо до катарсиса доводит. И вот она выпита, и ты идёшь на кухню, чтобы повторить. И та же чашка, и тот же ты, и заварка и кипяток, и сахар те же, а такой вкусный чай уже не получается.
Так вышло со Славой. Слава - не чай, он - человек, а это ещё хуже. Это сложнее. В глубине души я лелеяла надежду, что он останется прежним, что эти пять лет на нём никак не отразятся. Но он больше не мой самый близкий человек. Он даже не тот паренёк, что неловко объяснялся мне в любви в стенах разваливающийся общаги. По сути, не мне, а воспоминанию, ускользающему образу кого-то важного, кого не хотелось отпускать. Так не хочется отпускать детство, например. Просто из эгоизма.
И теперь у него есть Викочка. Я никогда не смирюсь с её существованием, но это - его выбор. А у меня есть Веня. И видит Бог: я люблю его не меньше, чем когда-то Славу. Чем Крома. В состоянии аффекта, не отойдя от свалившийся проблемы на безопасное расстояние, может показаться и действительно часто кажется, что вот - радость жизни безвозвратно потеряна, ничего хорошего уже не будет, я никого больше ТАК не полюблю и проч. Этот самообман - один из подвидов самобичевания. Избитая и излишне пафосная фраза, гласящая, что незаменимых нет, на деле чрезвычайно правдива.