И отпустить Славу, мысленно пожелав ему счастья в новой, избранной им же жизни без меня - единственно верный выход. Я не нужна ему, чтобы чувствовать цельность бытия. Как и он мне. Теперь я это ясно вижу. Так пусть он останется воспоминанием - светлым, но невозвратимым. Как Гильдия. И пусть тени зла не омрачают их.
Вдалеке показался первый вагон.
- Позвони, когда приедешь, - произнёс он.
- Я, конечно, не люблю говорить по телефону, но ради тебя потерплю, - поезд уже начал тормозить, а Слава всё не отпускал мою руку. Я тоже сжала его ладонь. Слёзы подступали к горлу. Я не позвоню. А он не будет ждать звонка. Но это нужно было сказать. Тётя Лиза одобрила бы.
Вот сейчас я уеду, и мы расстанемся окончательно и бесповоротно. И в этом нет драмы. Это не было предопределено. Это просто естественное, негласное, невысказанное, но целиком обоснованное решение двух людей. Двух чужих людей, чьи жизни стали слишком далеки одна от другой, чтобы переплестись так же, как однажды в детстве.
- А, я так и не спросил: о чём всё-таки твоя книга?
- Как и все прочие: о любви и смерти, - улыбнулась я.
- Обещаю прочесть на досуге... - конечно, он никогда не вспомнит её названия и не прочтёт. Но я не обижусь. - Только скажи сразу: она не вызовет у меня маниакального желания покончить с собой?
- Нет, надеюсь, наоборот - расскажет, как продолжать жить, несмотря ни на что.
Вот так я уезжала, а Слава, в лучших традициях сентиментальной кинематографии, смотрел вслед уходящей электричке. И он продолжал жить, несмотря на мой отъезд. И, более того, я тоже.
Той ночью, когда я снова спала в своей старой комнате, в родительском доме, мне снился сон. Он начинался как сотни других: чёрно-белое небо, громкое блеянье, высокая крыша дома Кёрга... И провал подвала. Вход как зияющий зев. Я сделала шаг по неровной земле. На мне были лаковые туфли, чуть ниже колена виднелся подол чёрного платья. Держу пари: дотронься я в тот момент до губ, на ладони остался бы алый отпечаток - единственный яркий цвет в этом монохромном измерении. Я шла к подвалу, как сотни раз «до». Но я уже была другой.
Раньше я спускалась вниз испуганной девочкой, зажмуриваясь, дрожа, оступаясь. Теперь я шла твёрдо, задрав подбородок. Каблуки стучали о деревянные ступени, тьма обнимала меня. Я сделала несколько шагов и остановилась, не дойдя до конца лестницы. По сценарию мне полагалось услышать крики, лязг ножей и неестественно громкие журчаще-бурлящие звуки, а также не увидеть ничего, кроме темноты. Так было всегда, каждый раз, когда мне начинал сниться этот сон.
Но в этот раз я увидела.
Увидела их лица. Всех до одного: Крома, Мар, Тина, Пахана, Сандро и даже Гунта, хотя его не должно было там быть. И незапоминающееся лицо Кёрга предстало со всей ясностью, и улыбчивая Кира помахала мне рукой. Я содрогнулась. Они были живы и веселы. Просто стояли, глядя на меня и, казалось, не собирались совершать ничего предосудительного.
- Ты будто призраков увидела, девочка моя! - прощебетала Мар. - Иди же, я тебя обниму, - она призывно распахнула объятия.
- Мы тебя заждались, - Кром улыбался.
Он так редко делал это! Мне захотелось тут же сорваться с лестницы и броситься к нему, но что-то меня удержало. Я посмотрела на свои руки с красным лаком. Они выглядели совсем чужими. То ли я уже не была частью Гильдии, то ли Гильдия уже не была частью меня, но я сделала твёрдый шаг. Назад. Я отступила.
- Тебе не понравилась наша шутка? - трудно было разобрать, кто именно сказал это. Будто хор голосов ударил мне в уши.
Я поспешила к выходу. Никто и не думал гнаться за мной, хватать, пытаться остановить, окликать. Они стояли всё так же неподвижно, улыбались и провожали меня сочувствующими взглядами. Я оглянулась на них. Они выглядели единым целым, отлично вписывались в эту черноту, я же на их фоне представлялась инородным элементом. Человеком, забредшим сюда случайно.
В квадрате света наверху появилась высокая фигура в плаще. Я сразу же узнала Веню. Он подал мне руку, чтобы помочь подняться. Я приняла её и мысленно ответила на вопрос, заданный мне хором призрачных голосов: «Как бы хороша ни была шутка - слишком уж она затянулась». Я улыбнулась Вене и вышла вместе с ним в свет.