Как-то противно и обидно... Жаль там не было Славы - он бы задал этому Платонову...
7/10/2007
Наконец-то выходные! Сегодня мы с папой и Серёжей ходили на охоту за «барахлом». Это одна из наших традиций: выбирать день в середине каждого сезона, чтобы затариться необходимой одеждой.
Оставив папу с братом завершать их нелегкое дело по подбору зимней обуви, я решила пройти немного вперед. Вдруг я услышала знакомую музыку. Я пошла на звук и вышла прямо к палатке рок-атрибутики. Всегда заглядывалась на неё издалека, боясь подойти ближе. Продавец, суровый мужчина в черном с густой бородой, наводит на меня страх, если честно. А у витрин с браслетами толкались ещё два длинноволосых парня в косухах. Поэтому я нерешительно мялась, стоя в отдалении, опасаясь подходить ближе. Кроме бесконечного ряда черных футболок с рок-группами и украшений с шипами, так ещё были всякие музыкальные и игровые журналы и даже несколько книг - таких, которых не найти в обычных книжных. И среди них - ОНА.
Как много я читала об этом фанфике, ставшем легендой! «Пятый ветер». На форумах говорили, что, не прочитав его, нельзя считать себя настоящим фанатом «Сказаний». Я и мечтать не могла, что эту чёрную самиздатовскую книжицу, со звездой из сплетённых серебряных змей на обложке, можно будет найти в нашем городе!
Нет, не поинтересоваться, сколько стоит это чудо, было выше моих сил. Сделав несколько несмелых шагов к бородатому продавцу, набрав грудь воздуха, я спросила:
- Сколько стоит «Пятый ветер»?
Суровый продавец удивленно вскинул брови, добродушно улыбнулся и больше не казался таким уж суровым.
- 500. Но тебе, малышка, отдам за 400.
- Афина-Паллада...
- Что?
- Ничего. Спасибо...
Я отступила на пару шагов. Нет, папа точно не купит её. Если бы Слава был здесь, он бы упросил тётю Лизу купить её. И дал бы мне почитать - или просто подарил. Он всегда так делал, поэтому у меня даже не было необходимости покупать собственные книги. А теперь... Придётся самой. Отчаявшись, я развернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала позади голос продавца:
- Только поторопись - этот экземпляр последний. Штука-то редкая, для ценителей.
Медленно шагая обратно к павильону, где остался папа, я прикидывала в уме, сколько понадобится времени, чтобы накопить достаточную сумму. Так, рублей двести в запасниках есть, это хорошо. Но нужно ещё столько же... Придётся экономить на школьных завтраках около двух недель. Две недели... Да за это время её купят десять раз. Эх, ну что за непруха?!
11/10/2007
Какая же бесконечная неделя! Боюсь даже издали взглянуть на палатку - вдруг не увижу там вожделенной книги. Ещё сто рублей удалось сэкономить, но где взять ещё столько же, да побыстрее - неизвестно. К тому же, скоро у нашей классухи день рождения, а поскольку в этом году у неё юбилей, подарок надумали дарить шикарный... Всех обязали сдать по 100 рублей.
Честно, несла эту несчастную сотку, чтобы добровольно отдать, скрепя сердце. Но если не сдать - получишь от бойкой старосты Ирки. Ничего не поделать. Чуть ли не со слезами расставшись с деньгами, я понуро сидела за своей партой, дожидаясь звонка на урок.
- Так, деньги все сдали? - староста обвела класс испытующим взглядом. - Платонов, ну-ка, погоди, ты ведь не сдал! Чего молчишь?
- Ой, ну принёс я, принёс... - нехотя отозвался сидящий за последней партой Платонов. - Мне лень туда к тебе идти, подойди сама забери.
- Платонов, хорош издеваться, неси сюда, - Ира была непреклонна.
Схлестнулись два упрямства. Как обычно. В этом весь наш класс. Староста считала ниже своего достоинства потакать его капризам, а Платонов, бросивший вызов, был не вправе сдаваться. Тогда он вдруг вспомнил обо мне и не придумал ничего лучше, кроме как ещё больше унизить. Швырнув деньги чуть ли мне не в лицо, он пробормотал:
- Слышь, стукачка, отнеси-ка их старосте. Хоть это тебе можно доверить? Точно не украдёшь их?
У меня дар речи пропал от такого нахальства. Я продолжала сидеть молча и неподвижно, но внутри меня всё кипело.
- Платонов, ты или сейчас же их поднимаешь и нормально отдаешь или они так и останутся там валяться! - Ирка была на взводе.
Платонов взглянул на меня с вызовом и мыском подтолкнул купюру в мою сторону. Все замерли в настороженном ожидании развязки - назревало что-то из ряда вон. Тогда, вконец разъярившись, я вскочила и подняла с пола сторублёвую купюру и, разорвав её пополам, выбросила в урну. По классу прокатилась волна негодования.