Он трется о мою руку, и я невольно обхватываю его пальцами, когда он усиливает давление на мой клитор.
— Уэс, — шепчу я.
Мой пульс бешено колотится в шее. Я могу взорваться в любую секунду, кусочки меня разлетятся по всей комнате. Тогда все точно узнают, что Уэс Новак делал со мной посреди урока.
Хлопок в передней части зала заставляет меня подпрыгнуть.
— Ладно, ребята. На сегодня все. Вы можете отправиться пораньше. Хороших выходных.
Внезапно Уэс вытаскивает руку из-под моей одежды и встает так, словно на нас вылили ведро ледяной воды. Каждая клеточка моего тела кричит о том, чтобы достичь этой вершины наслаждения. Мое сердце сильно колотится, кожа на груди и шее покраснела, набухший клитор молит об освобождении.
Меня охватывает ужас, когда Уэс направляется к двери, не оглядываясь.
У него нет намерения давать мне то, что я хочу. Он не торопился, зная, что доведет меня прямо до края, прежде чем лишит удовольствия без секундного предупреждения.
Новая форма пыток.
Глава 20
После
Вайолет
Я звоню маме. Она отвечает после третьего гудка усталым голосом
— Привет, дорогая.
Мое сердце сжимается. Я снова “дорогая”. Хотя бы на секунду она забыла о своем разочаровании во мне.
— Привет, мам. Я хочу попросить тебя об одолжении. — Она вздыхает в трубку, и я продолжаю, прежде чем она успевает возразить. — Ты можешь отвезти меня сегодня на могилу Хлои? У нее день рождения.
Мы с Хлоей уже составили планы на ее день рождения к концу апреля. Утром мы первым делом отправлялись в кино и пробирались из кинотеатра в кинотеатр, просматривая столько фильмов, сколько могли, пока нас не выгоняли. Ее любимыми были ромкомы и хорроры - дихотомия, с которой я никогда не могла смириться. Затем мы отправлялись на каток и катались на коньках, что означало, что она каталась, а я безопасно наблюдала за происходящим с твердой земли. Мой план состоял в том, чтобы к тому времени моя книга была написана, чтобы я могла распечатать ее, подписать и подарить ей первый экземпляр моей первой в истории книги. Посвящается ей.
Мы с ней думали, что моя первая книга будет вдохновлена моей жизнью. Веселой, романтичной, может быть, даже непристойной.
Теперь, если бы я написала книгу, основанную на моей жизни, я почти уверена, что она была бы отложена в долгий ящик как хоррор. Последние три ночи я вскакиваю без сна, как раз в тот момент, когда Уэс выжимает жизнь из моего горла в моих кошмарах. Когда все двадцать пять Дьяволов выслеживают меня и прижимают к земле, пока каждый из них делает свой ход.
Что бы со мной случилось, если бы та охранница нас не нашла? Трахнул бы меня Уэс? Засунул бы свой член мне в глотку? Его рука лежала на ширинке.
Самое сумасшедшее в том, что ... Я бы не стала пытаться остановить его.
Мама снова вздыхает, на этот раз с ноткой сочувствия.
— Я не могу сегодня, дорогая. Я работаю в два раза больше. Может быть, в эти выходные.
Паника поднимается в моей груди. Не в эти выходные день рождения Хлои. Мне нужно быть рядом с ней сегодня.
— Пожалуйста, мам. Это не займет много времени...
— Вайолет, тебе все равно не стоило идти сегодня на кладбище. Там будут Новаки.
Я вздрагиваю. Я знаю, что она права, даже если не хочу этого признавать. До несчастного случая родителям Хлои нравилось, что я была рядом — трудно представить, что они празднуют ее день рождения без меня.
— Мне нужно сделать ей этот подарок.
Маленькая фаршированная утка, которую я выиграла на карнавале. Хлоя возжелала Утенка, как только я взяла его в руки. Это немного, но я хочу подарить это ей на день рождения. Тем более что мне так и не удалось написать эту книгу.
Если бы та ночь прошла по-другому, если бы Хлоя была все еще жива, написала бы я свою первую книгу? Был бы Уэс моим парнем, а не мучителем?
— Можешь оставить это на выходные. Сегодня тебе не нужно наступать на пятки ее семье.
Если меня не подвезут к могиле Хлои, мне придется идти пешком. Даймонду действительно нужна автобусная система, но, к счастью, кладбище находится всего в нескольких милях отсюда, сразу за городской площадью.
Мне все равно, что я должна делать. Я иду на могилу своей лучшей подруги в ее день рождения.
Солнечные лучи падают на ряды надгробий, некоторые из них выцветают под резкими лучами солнца.
Кладбище, к счастью, пусто. Несмотря на то, что Хлоя была моей лучшей подругой, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я навещаю ее могилу. Они только осыплют меня ужасными оскорблениями. Все, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое оплакивать мою лучшую подругу. Может, я и виновата в ее смерти, но я не хотела, чтобы она уходила. Это, похоже, никто не понимает. Я так же опустошена ее потерей, как и все остальные. Если бы я могла вернуть то, что я сделала, если бы я могла вернуть всю ту ночь, я бы это сделала. Я бы поменялась местами с Хлоей в мгновение ока.
Я опускаюсь на колени перед ее надгробием. Хлоя Новак. С 2003 по 2023 год. Любимая дочь, сестра и подруга.
Слова расплываются, и я кладу фаршированную утку к основанию камня. Я почти чувствую, как призрак Хлои ухмыляется рядом со мной, шепча спасибо.
— С днем рождения. — И эти два слова - все, что я успеваю произнести, прежде чем рыдания сотрясают мое тело. — Мне так жаль, — шепчу я. — Мне так жаль, Хлоя.
— Все еще хочешь поменяться местами? — спрашивает глубокий мужской голос позади меня.
Я выпрыгиваю из своей кожи и разворачиваюсь, рыдания застревают у меня в груди.
Уэс нависает надо мной, букет цветов, зажатый в его руке, свисает сбоку.
Черт. Я не думала, что он приедет так поздно со своими родителями.
— Что? — Спрашиваю я, мой мозг лихорадочно соображает, безуспешно пытаясь понять смысл его слов.
— Ты сказала, что хотела бы быть тем, кто умер той ночью. — Его голос и глаза ровные, бесстрастные.
— Да. — Я говорю это каждой клеточкой своего существа.
Часть меня — глупая, дебильная часть — надеется, что он заключит меня в объятия, погладит по волосам на затылке, пока мы вместе будем плакать над девушкой, по которой мы оба так сильно скучаем, что ее потеря тяжестью давит нам на грудь, сокрушает и душит.
Он, конечно, этого не делает, и рыдание подступает к моему горлу, но мне удается проглотить его.
Когда над нами повисает тишина, а Уэс не делает попытки задушить меня, я пытаюсь еще раз.
— Я знаю, ты не хочешь этого слышать, Уэс, но я с...
— Заткнись нахуй, Вайолет. — Он поднимает руку, слова звучат без его обычного яда, но приказ заставляет мои губы плотно сжаться. Как будто он слишком измотан для своего сегодняшнего плана мести. — Убирайся отсюда на хрен, или я сам похороню тебя здесь.
Я поднимаю руки, отступая от могилы Хлои.
— Хорошо. Я ухожу. Я с... — Но я останавливаю себя, зная, что по какой-то причине ”прости" - последнее слово, которое Уэс Новак хотел бы услышать из моих уст.