— Да? Он угрожал тебе, когда ты отсосала и ему тоже?
Ее лицо вытягивается. Она не находит слов.
— Ага. Я, блядь, знаю, — рычу я. — Скольким моим товарищам по команде ты отсосала за библиотекой? Или Трей просто особенный?
Тошнота бурлит у меня в животе, как торнадо. Это, блядь, происходит снова. Мне было недостаточно того, что я застукал свою бывшую за изменой мне. Недостаточно было того, что Вайолет убила мою сестру. Я все еще убеждал себя, что могу доверять ей. Что она заслужила второй шанс.
До сих пор не усвоил свой гребаный урок.
— Я этого не делала! — причитает она.
Еще одна гребаная ложь.
Я бью кулаком по стене рядом с ее головой, костяшки пальцев кровоточат, но боли не ощущаю. Трудно чувствовать еще большую боль, когда ты уже тонешь в ней.
— Я видел фотографии, Вайолет! Ты позируешь ему в нижнем белье. — Я стискиваю зубы и шиплю: — На своих гребаных коленях перед ним.
Теперь ее глаза наполняются слезами.
— Он заставил меня сделать это! Он приставил нож к моему горлу, Уэс. Теперь у него при себе нож!
Я поворачиваюсь к Трею, который все еще лежит на полу, стонет и зажимает окровавленный нос.
— Пошел ты, чувак! — выплевывает он.
Я игнорирую его и обыскиваю карманы в поисках ножа. Когда я ничего не нахожу, я приказываю Люку обыскать его.
— У меня нет гребаного ножа, — огрызается он. — Твоя маленькая сучка лгунья. Она хотела, чтобы мой рот был на ее киске. Она умоляла о моем члене.
Вайолет яростно трясет головой, широко раскрыв глаза.
— Он сказал, что у него был нож. Он и раньше угрожал мне ножом. Я просто предположила...
— Тогда объясни про фотографии. Почему ты ничего не сказала мне после того, как он их сделал? Почему ты скрывала это от меня?
Она делает шаг ко мне, лицо красное, черты сморщены, она пытается сдержать слезы.
— Он сказал, что, если я кому-нибудь расскажу, он убьет тебя. Пожалуйста, Уэс. Ты меня знаешь. Ты можешь доверять мне.
Именно это сказала Бритт после того, как я застал ее верхом на члене другого парня.
Что бы я увидел, если бы мы с Люком появились минутой позже? Член Трея внутри Вайолет, пока она стонала, умоляя его придушить ее и называть хорошей девочкой?
— Скажи мне, чей язык лучше ощущается в твоей киске? Мой или его?
Теперь она всхлипывает, тянется ко мне. Я отступаю. Мысль о ее прикосновении заставляет меня захотеть поджечь себя.
— Пожалуйста, Уэс. Пожалуйста, поверь мне. Я не хотела делать ничего из этого. Я бы никогда не причинила тебе такой боли.
Я качаю головой. На этот раз в моем животе закручивается ярость иного рода. Не рычащий, разъяренный тигр, а шипящая ядовитая гадюка.
— Я не могу поверить, что снова позволил себе доверять тебе. Ты убила мою чертову сестру, и я простил тебя за это. Я простил тебя за самое худшее, что кто-либо когда-либо делал мне, потому что я самый большой гребаный идиот на планете. Почему я думал, что доверие к кому-то вроде тебя сработает?
Неверие и разочарование отражаются на ее лице, но она встречает мой взгляд.
— Я буду извиняться каждый божий день за то, что я сделала. По сто раз на дню. Но пока ты не будешь готов простить меня, ты никогда в это не поверишь. Ты никогда не будешь доверять мне.
Я нависаю над ней, беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. В последний раз. Та прочная бетонная стена, которую я воздвиг после того, как она убила Хлою, снова воздвигнута. Зажатый между нами, и на этот раз непроницаемый.
— Не показывай мне больше своего гребаного лица. Потому что я могу обещать, что тебе не понравится то, что произойдет, если я это сделаю. Насколько я понимаю, Вайолет, которую я знал, умерла в ту же ночь, что и моя сестра. — Я отпускаю ее, зная, что никогда больше не прикоснусь к ней. Она тоже это знает. — Ты мертва для меня.
Глава 32
ДО
Вайолет
Трей на этой вечеринке. Но и Уэс тоже, так что я никуда не пойду.
В гостиной Хлоя протягивает мне красный пластиковый стаканчик, полный темной жидкости. Ее родители уехали из города на выходные, и Хлоя и Уэс в полной мере используют свой пустой дом, чтобы устроить первую вечеринку на летних каникулах.
Уэс на кухне с другими Дьяволами, вызывающими друг друга на соревнования по выпивке. Я не знаю, когда и как, но я планирую остаться с ним наедине сегодня вечером.
— У меня из ушей течет кровь? — Я кричу Хлое сквозь музыку.
— Пойду скажу Люку, чтобы он сделал потише!
— Вы двое уже официально?
Они практически приклеены к друг к другу со времен карнавала. Она отхлебывает из своей чашки.
— Я жду, когда трахну его. Надо попробовать, прежде чем покупать.
Я смеюсь и подношу стаканчик к губам.
— Почти уверена, что пробовать с ним было бы свиданием, а покупать — браком.
Она пожимает плечами.
— А как насчет тебя и Уэса?
Прежде чем я успеваю проглотить хоть каплю, я расплескиваю свой напиток.
— Что ты имеешь в виду?
Никто из нас еще не рассказал Хлое о поцелуе на карнавале. Мы ждали подходящего момента, чтобы сообщить ей новость.
— О боже мой. — Она закатывает глаза. — Сколько еще мне нужно сталкивать вас двоих, прежде чем ты, наконец, придешь в себя?
— Подожди. Что?
— Вайолет. Я не хотела быть такой уж скрытной. Я потратила месяцы, пытаясь свести тебя и Уэса. Оставила вас наедине, устроила засаду с двойным свиданием, потащила тебя в дом моих родителей на выходные. Я буквально бросила тебя с ним на карнавале.
У меня отвисает челюсть.
— Так... подожди. Все это время ты хотела, чтобы я встречалась с твоим братом?
Я не могу в это поверить. В течение нескольких месяцев мы с Уэсом беспокоились о том, чтобы не расстроить Хлою, поддавшись влечению между нами, и это именно то, чего она хотела.
Она толкает меня в плечо.
— Разумеется! Насколько это было бы круто? Ты могла бы выйти за него замуж, и мы были бы настоящими сестрами! К тому же, мне больше не пришлось бы иметь дело с унылой задницей Уэса.
— Он никогда не казался мне унылым. Уэс всегда был очаровательным, умным, забавным, опасным, сексуальным…
— Потому что тебе посчастливилось не расти вместе с ним. Он ведет себя так, будто он какой-то крутой парень, который просто хочет играть в хоккей и мотаться по округе, но то, что его обманули, действительно сломило его. Он так боялся снова получить подобную травму, что больше никого к себе не подпускал. Но в тот день, когда он встретил тебя, я могла сказать, что ты была единственной девушкой, у которой был шанс изменить это.
Мое сердце болит и согревается одновременно. Болит из-за боли, через которую прошел Уэс. Согреваясь надеждой, что Хлоя права — что Уэс впускает меня. Разрушая стены, которые он возвел, чтобы сохранить свое сердце в безопасности, чтобы он мог наконец доверить его кому-то. Довериться мне в этом.
— А что, если мы расстанемся? — Спрашиваю я. — Ты сказала, что не хочешь оказаться посередине.