сделал ты. Но он повесил его на меня. Поэтому пускай он сгниет.
Мой отец смотрит на меня. Его взгляд задумчив, он водит пальцами по вискам.
Наконец, вздохнув, он кивает.
— Думаю, что могу понять твои чувства. Твой дедушка суровый человек. И
упрямый. Раньше, из-за его поведения, твоя мама хотела рвать волосы на своей голове.
И теперь его глаза действительно потускнели. Подумав о моей маме, он потерялся
в своих воспоминаниях. Если есть кто-нибудь, кто не заслужил ее смерти, это был,
безусловно, мой отец.
— Папа, ты выглядишь так, будто совсем не ел, — говорю я ему, вытащив его из
своих мыслей обратно, в настоящее время, ко мне. Он не выглядит счастливым, так и
должно быть. Он предпочитает жить в мире воспоминаний. Он качает головой,
взволнованный моим беспокойством.
— Я в порядке, Пакс. Просто подумал о некоторых крупных делах, которые
обрабатываю. Как у тебя дела? Ты используешь эти вещи?
35
http://vk.com/world_of_different_books
— Ты имеешь в виду, до сих пор ли я употребляю? — я жестко смотрю на него.—
Говори прямо, черт. Если у тебя есть вопрос, просто спроси.
Нельзя ходить вокруг да около. Папа снова устало кивает.
— Хорошо. Да. Ты все еще употребляешь наркотики? — он задает вопрос,
запинаясь, словно слова горят во рту. Я могу сказать, что он действительно не хочет знать
ответ. Он считает меня чертовым наркоманом, который не может бросить курить.
Это чертовски раздражает.
— Нет, я не употреблял, — говорю я ему, закатывая глаза. — Я сказал, что не
собираюсь, я и держу свое слово. Это не тяжело. Я не наркоман, папа. Серьезно. Я
употребляю наркотики, потому что мне это нравится. Не потому, что должен.
Мой отец смотрит на меня своим лучшим взглядом закаленного адвоката.
— Это может быть так, — говорит он мне. — Но, в конце концов, когда человек
продолжает употреблять, он становится зависимым. Ты в опасности.
— Как скажешь, папа, — я вздыхаю, отталкиваясь от стола, и встаю. — Было
приятно повидаться. Увидимся в следующей четверти года.
Я ухожу подальше от его неодобрительных взглядов и сомнений. Он не понимает,
что, если постоянно будет ожидать худшего от кого-то, то это, вероятно, произойдет. Он
должен понять это сейчас. Я непременно докажу ему это, и не раз.
Я направляюсь обратно к Скайуэй, и решаю быстро зайти в захудалый небольшой
бар, который знаю. Я останавливался там много раз после жарких свиданий со своим
стариком. Бармен знает меня и выкрикивает приветствие, когда я вхожу. Я никогда не
запоминаю его имя. Дэйв? Дэн?
Я держу путь через темный коридор, оглядываясь на расколы виниловых сидений
на темных стенах. Это место не изменилось. По-прежнему есть отверстие в обшивке за
бильярдным столом, которое кто-то пробил, и по-прежнему пахнет мочой и старой
смазкой. Это не заведение высшего класса, но оно идеально подходит для выпивки, когда
у тебя дерьмовое настроение.
Я киваю бармену.
— Я буду Джек.
Бармен кивает, наполняет стакан темно-золотистой жидкостью и толкает его в
моем направлении. Он проливает немного на барную стойку, но это его не волнует.
Чистота — это не его наивысший приоритет. Вы можете убедиться в этом, посмотрев на
его запачканную рубашку и жирные волосы. Но это меня не беспокоит. У виски будет
один и тот же вкус, независимо от привычек и личной гигиены бармена.
Прежде, чем начать разговор со мной, он отвлекается на другого клиента —
грязного старика, который, явно, слишком пьян. Я с интересом наблюдаю, как бармен
пытается выгнать его, но, не добившись успеха, сдается и наливает ему еще выпить.
— Привет, большой парень. Я — Эмбер.
Я гляжу вниз, на большой бюст женщины, которая только что подошла ко мне. На
ней написано, что она шлюха. Она одета в чрезвычайно узкие джинсы, а ее верблюжье
лицо демонстрирует слишком броско наложенный макияж. Ее грудь практически
вываливается сверху из лифчика, потому что кофта на три размера меньше.
Я поднимаю бровь и делаю глоток виски.
― Большой парень? Высказывание 1940-х. Они хотят получить свою фразу назад.
Эмбер отклоняет свою голову с крашенными блондинистыми волосами и смеется,
как будто это самая забавная вещь, которую она когда-либо слышала.
— Я из Айовы. Думаю, мы все еще так говорим.
— Очаровательно. — Я выпиваю весь свой бокал одним движением.