слишком личное, чтобы быть проданным.
— Это Мэдисон? — спрашивает Пакс с любопытством. Я смотрю на него с
удивлением.
— Как ты узнал? — спрашиваю я. — Картина настолько расплывчата.
Он подходит для изучения.
— Ну, я вижу, что черты лица такие же, как у нее. Ее волосы блондинистые,
поэтому я предположил, что это должна быть Мэдисон. Это красиво.
— Спасибо, — бормочу я.
Он пробегается пальцем вдоль нижнего края рамы, изучая его.
— Она плачет, не так ли? — размышляет он. Я киваю.
— Да.
Он поворачивается ко мне.
— Тебе было больно в жизни, Мила. Я знаю это. И я клянусь тебе всем, что для
меня священно, что постараюсь не делать тебе больно.
Я смотрю на него, вытаскивая рабочий халат.
— Всем, что ты считаешь священным? — Я пытаюсь шутить, чтобы вытащить нас
из этого серьезного разговора. Я просто не в настроении для откровений прямо сейчас. —
Что именно ты считаешь священным? Джек Дэниелс? — Я смеюсь, и он, наконец, тоже
смеется, что позволяет мне перевести этот разговор в другое русло. Я, молча, благодарю.
— Я уверен, ты знаешь, мисс Всезнающие Штаны, что Джек помог мне в трудные
времена. Так что, да. Может быть, Джек Дэниелс является священным для меня.
Он задиристо усмехается, подначивая меня что-то ответить. Поэтому я поднимаю
бровь.
— Ты можешь снять свои трусы сейчас.
Вместо этого его челюсть практически падает.
— Снять трусы?
Шок заставляет меня хихикать.
— Эй, ты хотел обнаженную картину, извращенец. Чтобы я смогла сделать это, ты
должен сбросить свои штаны, а потом трусы.
58
http://vk.com/world_of_different_books
Пакс восстанавливает свое самообладание и очаровательно улыбается.
— Ну, если ты думаешь, что сможешь контролировать себя…
Пакс расстегивает свои джинсы и позволяет им упасть до щиколоток. Он выходит
из них, и его нижнее белье следует вниз. Я борюсь с желанием взглянуть. Он усмехается.
— О, ты знаешь, что хочешь, — он дразнит, когда снимает свою рубашку. — Идем
дальше. Взгляни. Все равно, в конечном итоге, ты должна будешь это сделать.
Я тяжело сглатываю, смотря на его грудь. У него есть татуировка на каждой
грудной мышце и по одной на каждом бицепсе. Я замечаю, что у него также есть какие-то
слова на правом боку. Все это отлично продемонстрировано на его удивительно
скульптурном теле. Святой ад.
Я борюсь с собой, чтобы не смотреть ниже пояса. Я не хочу, давать ему
удовлетворение прямо сейчас, а он, конечно, ждет именно этого.
Я улыбаюсь.
— Всему свое время, мистер Тейт. Почему бы вам не пойти туда и не встать под
светом?
Я двигаюсь по направлению к передней части своей студии, безопасное и
почтительное расстояние от моего мольберта. Он уверенно шагает голышом на место. Я
вдыхаю. Его задница, такая же скульптурная и идеальная, как и перед. Как это вообще
возможно?
— Как ты хочешь меня? — спрашивает он, стоя лицом ко мне, руки болтаются по
бокам. Это провокационный вопрос.
Я не могу удержаться и теперь смотрю ниже пояса, и я настолько впечатлена,
дергая глаза обратно, чтобы обнаружить, что он смотрит на меня с изумлением. Мои щеки
немедленно вспыхивают, горячо и быстро.
— Гм. Почему бы тебе не отвернуться немного и не посмотреть вдаль?
— Твое желание для меня закон, — он растягивает слова, отворачиваясь. Мышцы
его спины перекатываются, и я смотрю на слова на его боку. Дерзкие и черные каракули
ползут по его грудной клетке. Я читаю их вслух:
— Иди спокойно против шума и суеты.
Я смотрю на него с недоверием.
— Разве это не из поэмы «Желаемое»?
Он кивает, и я ошеломлена. Я должна посмотреть на него, потому что он смеется.
— Что? Ты думаешь, я неграмотный?
Он поднимает бровь, и я смеюсь.
— Нет. Это не то, что я думаю о тебе. Безмятежно. Или спокойно. Разве это не
следующая строка, что-то о мире?
Он кивает.
— И помни, что мир существует в тишине. Я чуть было не наколол и это тоже, но
решил этого не делать. Достаточно того, что я знаю. Ты знаешь, что «Пакс» означает мир
по-латыни? Так что это подходит.
Я тяну холст к себе и начинаю рисовать его силуэт, решив сделать это абстрактно,
как картину с Мэдисон.
— Думаю, что не знала этого. Интересно. И твоя татуировка красивая. Я просто не
думала, что ты выберешь именно такую надпись. Это многое говорит о тебе.
Пакс смотрит на меня задумчиво.
— Почему? Потому что это глупо? Я глупый. Иногда. Хотя большую часть