И тогда он начинает биться в конвульсиях.
О, мой Бог. Я не знаю, что делать.
— Что нам делать? — спрашиваю я у девушки позади меня.
Я даже не смотрю на нее, я просто сосредотачиваюсь на оранжевой пене,
выходящей изо рта этого парня.
Я хватаю его за руку и начинаю придерживать. Он сильный, даже в таком
состоянии, и это забирает у меня всю силу, отчего держать его неподвижно становится все
сложнее и сложнее. Я практически лежу грудью на руке, лежащей подо мной. Через
некоторое время его судороги заканчиваются. Но он все еще дышит. Я слышу стук его
сердца. Кажется, будто каждый вздох для него был пыткой.
Я на грани истерики от незнания того, что делать, когда вижу красные и синие
огни.
Я облегченно выдыхаю. Помощь прибыла.
Слава Богу.
9
http://vk.com/world_of_different_books
— Беги и приведи их сюда, — говорю я девушке, оборачиваясь, но ее уже нет.
Что за черт?
Я смотрю в темноту, пытаясь высмотреть, куда она могла убежать. Судя по всему,
она не хочет быть здесь, когда приедет помощь.
Интересно.
Парамедикам понадобилась всего минута, чтобы выпрыгнуть из машины и начать
оказывать помощь парню, лежащему передо мной.
Я не уверена, что мне следует делать, поэтому я отхожу назад и начинаю ждать. Я
вижу, как они засовывают дыхательную трубку ему в горло. А потом я замечаю, как они
делают непрямой массаж сердца, что может означать только одно.
Его сердце остановилось.
Я вдруг почувствовала себя так же.
Не знаю почему. Я ведь даже не знаю его. Но, будучи брошенной с ним в этой
тяжелой ситуации, я почувствовала связь с ним. Это глупая мысль, но я не могу
избавиться от нее. Несмотря на то, единственное, что я знаю о нем: как его зовут.
Пакс.
Я слышу отвратительный звук хруста костей. Это произошло от того, что
медработники пытаются снова заставить его сердце биться. Это заставляет меня
съежиться, и я с нетерпением иду прочь, пытаясь немного успокоиться.
Полицейский подходит ко мне и начинает задавать вопросы.
Знаю ли я его?
Что я делаю здесь?
Как я нашла его?
Был ли он один?
Знаю ли я, как долго он находится здесь?
Знаю ли я, что он принимал?
Как много он выпил?
Копы работают монотонно, поэтому я стараюсь отвечать как можно понятнее.
К тому времени, как все вопросы заканчиваются, медики загружают Пакса в
машину скорой помощи и везут по дороге, ведущей в город.
Это должно быть хорошо.
Это означает, что он все еще жив.
Правда?
Я застываю на месте, пошатываюсь и смотрю на уезжающий медецинский фургон,
сквозь полицейскую машину. Коп отмечает некоторые пункты, складывает что-то в
пластиковые мешочки и качает головой.
— Не знаю, почему я беспокоюсь. Его отец в прошлый раз добился этого же,—
пробормотал коп. Я не уверена, говорит он со мной или про себя. Поэтому я спрашиваю у
него.
Он мрачно улыбается:
— Ситуация просто неприятная. Вот парень, который может построить мир, но он,
кажется, решительно настроен трахнуть тебя. Прости мой язык. Но ему нужно быть в
тюрьме или в реабилитационном центре, чтобы исправиться. Но у него есть деньги, а его
отец большая шишка среди адвокатов Чикаго, так что он всегда получает пропуск. По
крайней мере, до тех пор, пока его не увезут в мешке для трупов. Ему просто повезло, что
ты нашла его сегодня. Иначе это был бы тот самый день.
10
http://vk.com/world_of_different_books
Какая удача.
Я представляю оранжевую пену, которая исходила из его рта. Что бы он ни съел,
ему повезло.
Все еще потрясенная, я иду к своей машине и падаю на сидение. Я вся в
блювотине, и мой рот на вкус как пепельница. Я хватаю бутылку воды, залпом выпиваю
ее, и прополаскиваю рот.
Какого черта только что произошло? Я пришла сюда, чтобы сделать несколько
снимков красивого, спокойного полнолуния и закончилось это тем, что я спасла чью-то
жизнь. Если только он не умрет.
Думаю, в конечном итоге, я вообще ничего не сделала... за исключением того, что
приобрела ужасный привкус чужой рвоты во рту.
Я выпиваю еще одну бутылку воды и поворачиваю ключ зажигания.
Надеюсь, он не умрет.
Очень надеюсь.
Глава 3
Пакс
Я чувствую свет, угрожающе просачивающийся в мои закрытые глаза, поэтому
сжимаю их крепче. Я еще не совсем готов проснуться.
Чтоб тебя, мир. Ты можешь подождать?