особой осторожностью беру свой телефон, стараясь не толкнуть ее и не разбудить.
Говоря тихо, я заказываю доставку огромного количества китайской еды. Глядя на
Милу, я быстро добавляю десерт к нашему заказу. Она нуждается в еде. Она похудела.
Изгибы, в которые раньше прекрасно вписывались мои руки, стали слишком тонкими.
Вешая трубку, я чувствую себя виноватым. У нее было много стресса из-за меня.
121
http://vk.com/world_of_different_books
Глядя вниз, убираю волосы с ее лба, наблюдая, как ее губы выпячиваются с
каждым вдохом. Эта ее черта такая адски милая. Она кажется такой невинной, как
ребенок. Мила выбирает именно этот момент, чтобы открыть глаза. Они расширяются,
когда она понимает, что я не сплю.
— Привет, — бормочет она, садясь. Мои руки продолжают обнимать ее.
— Привет, — говорю я ей с улыбкой. — Ты хорошо спала?
Она виновато кивает, как будто стыдится, что проспала весь день.
— Тебе нужен сон, — говорю я ей. — Ты совсем не заботишься о себе.
Она выглядит робкой.
— У меня были проблемы со сном, — оборонительно отвечает она.
— Я знаю, — говорю я ей тихо. — У меня тоже. Но теперь мы будем спать лучше,
обещаю.
Она смотрит на меня.
— Твои кошмары прекратились?
— Это удивительно, но да, — отвечаю я. — По большей части. Они были пару раз
после гипноза. Даже притом, что было больно все вспоминать, это действительно было
освобождением. После того, как я начал говорить и обдумывать это, я смог заставить
некоторые из моих проблем уйти.
— Ты, должно быть, талантлив, — говорит она мне, повторяя мои слова из
прошлого. — Иногда проблемы не хотят уходить.
Я улыбаюсь.
— Ты права. Некоторые проблемы, вроде бессонницы, словно ад. Но мои методы
пока работают. Будем надеяться, что так и будет продолжаться.
— Я уверена, что так и будет, — утвердительно отвечает Мила. — Потому что ты
талантлив. Ты расставишь все на свои места.
Она прижимается к моей шее, и я притягиваю ее еще ближе.
— Не думаю, что когда-нибудь отпущу тебя со своих колен, — говорю я ей. —
Надеюсь, тебе удобно.
Она хихикает.
— Это ты сейчас так говоришь, пока твои ноги не устали.
— И это ты хочешь, чтобы меня это волновало, — говорю я ей. — Ты весишь пять
фунтов. И, кстати, к нам выехала еда. Ты съешь все.
Она снова хихикает.
— И это ты хочешь, чтобы меня это волновало.
Но после того как приезжает парень с едой, и я позволяю Миле слезть с моих
колен, она, в конечном итоге, съедает все, что я положил ей на тарелку. Я пытаюсь
заставить ее передохнуть секунду, но она отказывается. Я оставляю все, как есть. Отдал
бы сейчас все на свете, чтобы накормить ее.
— У меня для тебя кое-что есть, — говорю я ей, когда мы ставим нашу посуду в
посудомоечную машину. Она выпрямляется.
— Да? Но мне ничего не надо. У меня есть все, что нужно.
И она имеет в виду меня. Мое сердце разрывается.
— У меня тоже есть все, что нужно, — уверяю ее. — И ты теперь никуда не
денешься, поэтому я хочу дать тебе это.
Она смотрит на меня с любопытством, и я веду ее на второй этаж, останавливая
перед закрытой дверью.
— Ты даешь мне гостевую комнату? — Она поднимает бровь и поворачивается,
чтобы посмотреть на меня. — Ты больше не хочешь спать со мной?
— Просто открой дверь, Нахальные Трусики.
Она улыбается и поворачивает ручку, открывая дверь, а потом задыхается.
Я превратил комнату для гостей в студию для нее. Вся стена состоит из окон,
открывая вид на озеро, наполняя комнату светом. Два мольберта; встроенные полки,
122
http://vk.com/world_of_different_books
заполненные всевозможными предметами искусства, которые ей могли бы понадобиться;
зона отдыха. Я даже установил мансардные окна, что заняло много ночей, когда Луна
висела над головой.
Мила застыла.
— Ты не собираешься ничего говорить? — спрашиваю я. — Язык проглотила?
Она улыбается медленно, озорно.
— Я думала, мы уже решили, что кот совершенно точно не откусывал мой язык.
Воспоминания о ночи на моем кухонном полу, создают дискомфорт в паху, и я
быстро думаю о других вещах. Мертвые щенки, монахини, холодная рыба.
После того, как мой пах находится под контролем, я еще раз тяну ее за руку, ведя
от полки к полке.
— Я хотел, чтобы у тебя было все необходимое, чтобы рисовать здесь, — говорю я