Первое, о чем я думаю — надо позвонить.
Я достаю свой телефон и набираю 911.
Они отвечают на втором гудке и спрашивают, что у меня произошло. Я смотрю на молодого парня.
— Я не уверена, — нервно говорю я, — но меня зовут Мила Хилл, я на парковке Гроуз Бич. Тут парень в своей машине. Я не могу разбудить его. Кажется, с ним что-то случилось.
— Он дышит? — спокойно спрашивает женщина. Я еще раз проверяю и говорю:
— Да.
— Это хорошо. Ты можешь подождать с ним, пока приедет помощь?
— Да,— отвечаю я, — я буду ждать с ним.
Я знаю, что помощь уже в пути, и это успокоило меня.
Я отхожу назад на пару шагов и смотрю на парня.
Он продолжает сидеть неподвижно. Я решаю рассмотреть его.
Я замечаю татуировки на бицепсах и зубчатые шрамы в форме буквы «Х» у большого пальца. Я отмечаю это, потому что его рука болтается снаружи автомобиля.
Рвота стекла по его предплечью и капнула прямо на тротуар.
Меня передернуло от отвращения, но я подошла к нему, поднимая руку и кладя ее ему на живот. Он был покрыт рвотой.
Если бы он не лежал в этой блювотине, то был бы даже довольно красивым. Я была уверенна в этом, даже в темноте. Он выглядел как парень конца двадцатых. На нем были черные джинсы, черная футболка, а его волосы были коричневато-светлыми. На щеках виднелась однодневная щетина, и сейчас я действительно захотела, чтобы он открыл глаза.
— Проснись, — говорю я ему. Я его не знаю, но определенно хочу, чтобы он был в порядке. Я и до этого видела, как люди падали в обмороки от алкоголя. Это не то. Это гораздо хуже. Странное бульканье из носа является тому доказательством.
Я снова смотрю на его машину. Я видела ее по всему городу, но его вижу в первый раз. Я никогда не сталкивалась с ним… до сих пор. И это очень дерьмовое первое впечатление.
Я снова пытаюсь разбудить его и слышу гневный женский голос:
— Пакс, ты гребаный засранец! Я не дойду до города, так что отвези меня.
Я напугалась и выпрямилась, встретившись лицом к лицу с владельцем этих слов.
Она вздрагивает, как и я.
Я видела ее раньше. Она девушка, которая вечно болтается в баре на главной улице. Так как мой магазин находится всего в нескольких кварталах от отеля, я видела ее, гуляя там. Прямо сейчас на ней была мини-юбка и рубашка, которая открывала пупок. На ее коже были старые, выцветшие татуировки, а макияж был размазан. Замечательно.
— А ты еще кто? — спрашивает она, шагая к машине. Ее каштановые волосы взъерошены и запутанны.
Она выглядит очень сурово. А как только замечает парня в машине, начинает кричать.
— Пакс, — кричит она и бросается к нему, — о, мой Бог. Проснись. Проснись! Я не должна была оставлять тебя.
Святое дерьмо, святое дерьмо.
— Что с ним случилось? — быстро спрашиваю я ее, — я позвонила 911, потому что не смогла разбудить его.
Она отворачивается от него.
— Ты позвонила в полицию? — она встает, — зачем ты это сделала?
Я недоверчиво взглянула не нее. Очевидно, что ее логика сильно отличается от моей. Ее приоритеты, безусловно, в другом месте.
— Потому что ему нужна помощь, — ответила я, — очевидно, помощь уже едет.
Она снова смотрит на меня, но парень в машине, Пакс, начинает снова булькать. А потом он резко останавливается.
Его подбородок по-прежнему лежит на груди, которая больше не двигается.
Мы с девушкой смотрим друг на друга.
— Он не дышит! — плачет она, хватая его, — Пакс! Проснись!
Она так сильно его трясла, что даже зубы бились друг о друга, издавая клацанье. Я хватаю ее за руку.
— Это не поможет, — говорю я ей быстро
Святое дерьмо. Он не дышит. Мой ум гудит, пока я думаю, что делать, и, прежде чем принимаю решение, мое тело начинает двигаться из-за тела Пакса.
Он наполовину выходит из машины, а затем, резко падая на землю, слегка ударяется головой о бетон. Ноги запутались под рулевым колесом, и теперь мы обе были покрыты его вонючей рвотой.
— Помоги мне, — кричу я на неподвижную женщину. Она встает, несмотря на свою истерику, и мы дотаскиваем парня до песчаного тротуара. Я встаю на колени рядом с ним и чувствую, как его сердце тихо бьется. Хотя, было невозможно и предположить, сколько это будет длиться, потому что он уже не дышал.
Черт.
Я пытаюсь вспомнить детали того, как делать искусственное дыхание, но я не в состоянии, а затем просто делаю все от меня зависящее. Я зажимаю ему нос, наклоняю голову назад и вдыхаю ему в рот. На вкус это было как пепел, Джек Дениелс и рвота. Я борюсь с желанием бросить все это к черту, но делаю еще пару вдохов.
Я останавливаюсь и прислушиваюсь к сердцебиению.
Ничего.
Он по-прежнему не дышит.
— Сделай что-нибудь, — запищала девушка
Я снова вдохнула ему в рот.
И снова.
И снова.
Ничего.
Какого черта мне теперь делать? Я отбиваюсь от вкуса во рту. Сейчас я сосредоточена только на том, чтобы наполнить его легкие кислородом, пытаясь заставить его дышать. Но это не работает.
Он не дышит.
Я в бешенстве и на грани истерики, когда делаю два последних тщетных вдоха. И вдруг он начинает кашлять, отворачивается и его вырывает.
Я быстро переворачиваю его на бок, чтобы он не подавился.
К этому моменту мы оба были полностью в его блювотине. Это неприятно, но, по крайней мере, теперь он дышит. Медленно, но дышит. Его глаза все еще закрыты, но я замечаю, как они двигаются под его веками.
И тогда он начинает биться в конвульсиях.
О, мой Бог. Я не знаю, что делать.
— Что нам делать? — спрашиваю я у девушки позади меня.
Я даже не смотрю на нее, я просто сосредотачиваюсь на оранжевой пене, выходящей изо рта этого парня.
Я хватаю его за руку и начинаю придерживать. Он сильный, даже в таком состоянии, и это забирает у меня всю силу, отчего держать его неподвижно становится все сложнее и сложнее. Я практически лежу грудью на руке, лежащей подо мной. Через некоторое время его судороги заканчиваются. Но он все еще дышит. Я слышу стук его сердца. Кажется, будто каждый вздох для него был пыткой.
Я на грани истерики от незнания того, что делать, когда вижу красные и синие огни.
Я облегченно выдыхаю. Помощь прибыла.
Слава Богу.
— Беги и приведи их сюда, — говорю я девушке, оборачиваясь, но ее уже нет.
Что за черт?
Я смотрю в темноту, пытаясь высмотреть, куда она могла убежать. Судя по всему, она не хочет быть здесь, когда приедет помощь.
Интересно.
Парамедикам понадобилась всего минута, чтобы выпрыгнуть из машины и начать оказывать помощь парню, лежащему передо мной.
Я не уверена, что мне следует делать, поэтому я отхожу назад и начинаю ждать. Я вижу, как они засовывают дыхательную трубку ему в горло. А потом я замечаю, как они делают непрямой массаж сердца, что может означать только одно.
Его сердце остановилось.
Я вдруг почувствовала себя так же.
Не знаю почему. Я ведь даже не знаю его. Но, будучи брошенной с ним в этой тяжелой ситуации, я почувствовала связь с ним. Это глупая мысль, но я не могу избавиться от нее. Несмотря на то, единственное, что я знаю о нем: как его зовут.
Пакс.
Я слышу отвратительный звук хруста костей. Это произошло от того, что медработники пытаются снова заставить его сердце биться. Это заставляет меня съежиться, и я с нетерпением иду прочь, пытаясь немного успокоиться.
Полицейский подходит ко мне и начинает задавать вопросы.
Знаю ли я его?
Что я делаю здесь?
Как я нашла его?
Был ли он один?
Знаю ли я, как долго он находится здесь?
Знаю ли я, что он принимал?
Как много он выпил?
Копы работают монотонно, поэтому я стараюсь отвечать как можно понятнее.
К тому времени, как все вопросы заканчиваются, медики загружают Пакса в машину скорой помощи и везут по дороге, ведущей в город.