Сережка, я снова и снова задаю себе вопрос: почему я не возвращаюсь в Россию? Не знаю. Может, из трусости?
Нет. Отваги мне хватает. Иначе я просто не смогла бы, истекая кровью, оторваться от тебя, вырвать себя из родной почвы. Чего бы я только не отдала за то, чтобы оказаться с тобой рядом, хотя бы на час, хотя бы на миг! Смотреть в твои большие, зеленые, теплые глаза, чувствовать, как щекочут твои усы, наслаждаться твоими объятиями, быть с тобой…
Из садика доносилось громкое пение птиц. Отложив письмо, Ольга взглянула в окно на бурые, усеянные камнями поля. Теплый ветерок колыхал занавеску. Солнце почти село, и в полутемной кухоньке уже невозможно было писать. Охваченная воспоминаниями, Ольга не заметила наступления вечера. Она зажгла лампу и внимательно перечитала письмо. Потом немного помедлила, прислушиваясь ко все усиливавшемуся щебетанью за окном, приподняла края вышитой скатерти и положила исписанные листы в ящик стола.
Ночью, лежа одна в постели, она видела сон. Ей снился маленький белый платочек. Он парил в небе над морем, как беловатое облачко. Внезапно на нем начали проступать кровавые пятна, которые все расползались и расползались. Сам платочек тоже увеличивался и спускался все ниже, пока не накрыл море гигантским алым ковром. Ковер этот начал быстро тонуть, превращая морскую воду в кровь. Когда Ольга проснулась, за окном царила мертвая тишина. Даже шакалы уже спали и цикады не издавали ни звука. Она долго лежала в кровати, пока глаза ее не привыкли к ночной темноте. Потом порывисто встала, ощупью подошла к столу, открыла ящик и разорвала письмо на мелкие кусочки.
Глава двенадцатая
Принцесса Джихан
Меньше чем через год после приезда в Гедеру Ольга предложила Иеѓошуа перебраться в Яффу. «Там, — говорила она, — совершается большинство сделок с местными богачами. Кроме того, там мы сможем гораздо чаще общаться с твоей семьей. Твои братья и сестры уже, наверное, забыли, как ты выглядишь». Втайне она надеялась, что в Яффе будет чувствовать себя менее одиноко, чем в маленьком поселении билуйцев. Прежде всего потому, что сможет там работать по профессии, принимать роды у евреек и арабок.
Санитарное состояние Яффы было плачевным. По городу слонялись толпы праздных арабов, между которыми сновали чумазые мальчишки, верблюды валялись на песке, загораживая дорогу прохожим, улицы были усеяны ослиным пометом, а возле каждого дома возвышались огромные кучи мусора. Хозяйки выплескивали помои из окон прямо на улицу, где они и оставались, превращаясь в зловонные лужи. Проходы между домами были завалены гнилыми овощами, очистками от кожуры и скорлупы и протухшими мясными отбросами. Стаи одичавших собак и кошек беспрепятственно копошились в этом отвратительном месиве, отыскивая себе пищу. Запущенный до крайности город являл собой удручающее зрелище.
Единственным кварталом в Яффе, имевшим европейский облик, была колония «тамплиеров». Построенная верующими христианами из немецкой провинции Вюртемберг, она отличалась красотой и ухоженностью. От остальных кварталов колонию отгораживала каменная стена. «Тамплиеры» открыли гостиницу и аптеку, даже соорудили давильню маслин и построили паровую мельницу. Вокруг жилых домов они посадили деревья, для орошения которых прорыли каналы.
Один из самых примечательных домов в квартале тамплиеров принадлежал русскому аристократу Платону Устинову. Детство и юность Устинов провел в Петербурге, где учился в кадетском корпусе. Однако ранение, полученное им на учебном плацу, заставило его резко изменить круг интересов. Он увлекся древними языками — древнееврейским и классическим арабским, изучение которых пробудило в нем интерес к Святой Земле и к вопросам веры.
Еще будучи военным и живя в Петербурге, Устинов пришел к убеждению, что протестантская вера — самый прямой путь к Богу. В тогдашней России уход из православия считался тяжелым прегрешением и мог повлечь за собой суровые последствия, вплоть до высылки в Сибирь. Устинова спасло заступничество дяди, русского посла в Турции Владимира Устинова, который выхлопотал племяннику разрешение продать имущество и покинуть Россию. Платон поселился в Германии, в провинции Вюртемберг, которая служила оплотом протестантской секты тамплиеров. Через некоторое время вместе со своими новыми друзьями он отправился на Святую Землю.