«Например?»
«Например, самим с оружием в руках защищать наши поля, а не полагаться на сторожей-арабов, которые днем работают, а ночью воруют».
«Где же мы научимся владеть оружием?»
«Наши мужчины владеют им еще со времен погромов и еврейской самообороны. Исраэль абсолютно прав. Нужен совсем другой подход. Арабов, считает он, убивать нельзя, но нельзя их и распускать. Стрелять мы будем только для острастки. Пусть уважают нас и не говорят, что мы аулад эль-майт — дети мертвой матери, не способные за себя постоять».
У Ольги снова кольнуло в груди. Ведь она и есть та самая мертвая мать. Она вообще не стала матерью. Как же точны и метки арабские поговорки! Взяты из самой жизни. Ольга восхищенно подумала о Иеѓошуа, который понимает арабов, ведет с ними дела и чувствует их внутренний мир.
«Где же евреи будут тренироваться?»
«В Нижней Галилее. Твой Иеѓошуа ведь купил там землю. Приобрести земли Седжеры было непросто, но ты ведь знаешь, Иеѓошуа нам очень помог. Сейчас там сельскохозяйственная ферма — та самая, во главе которой стоит твой зять Элияѓу»[16].
«Я, конечно, знаю про Элияѓу, но прежде чем начинать что-то в Седжере, проверьте, что там происходит. Край там дикий, крутом враждебные бедуинские племена, так что спокойно даже поля не вспашешь. Одним выстрелом вы можете вспугнуть местную турецкую администрацию, и вас лишат права собственности на землю. Такие великие идеи, как у твоего Шохата, здесь нелегко осуществить. Да и с идеями поскромнее тоже не все так просто. И главное — подумай, что значит для тебя любить. Ты мне рассказывала про любовь-ненависть. Я знаю твой склад души и боюсь, что любовь засосет тебя, как воронка. Поберегись!»
Глава двадцать шестая
Новые филистимляне
Еще до приезда Мани в Палестину решено было передать управление сельскохозяйственными колониями барона агентству ИКА. Чиновник этого агентства Хаим Маргалит-Кальвариский, в ведении которого находились поселения Нижней Галилеи, знал Ханкина и обращался к нему, когда требовалось провести землемерные работы или разрешить тяжбу между соседями.
В Нижней Галилее располагалось пять деревень — Седжера, Месха, Бейт Джан, Явнеэль и Малахмие. Опасность таилась там на каждом шагу: в зарослях масличных деревьев и мушмулы устраивали засады разбойники, ущелья кишели бедуинами, не упускавшими возможности пограбить поселенцев, и даже крестьяне крали у них урожай на полях. Особенно досаждало еврейским земледельцам племя Араб эз-Збех. Турецкая армия не могла, да и не хотела заставить его прекратить разбойные нападения. Как-то раз Ханкина пригласили туда, и он предложил Мане поехать вместе с ним. Она с радостью согласилась. Ольга просила Иеѓошуа как можно чаще брать Маню в поездки по Палестине. Она надеялась, что путешествия помогут ее молодой подруге справиться с душевными страданиями.
Сначала Иеѓошуа и Маня ехали по берегу моря. Оставив позади Яффу, они миновали сооружение из белого мрамора, украшенное изящными куполами, — родник Абу Набут[17]. Иеѓошуа рассказал спутнице, что таково было прозвище правителя Яффы Мухаммеда Аги, который имел обыкновение избивать палкой всякого, кто вызывал у него раздражение. По дороге им часто попадались искусственные водоемы. Маня узнала, что благодаря им крестьяне могут поить скот во время зноя. «Абу Набута не назовешь добреньким, но он очень много сделал для Яффы. Тот, кто боится трудностей и идет на уступки, ничего не добьется в этой стране», — сказал Иеѓошуа, поворачивая коня в сторону садов.
Зимний день выдался пасмурный и тихий. Небо над головой светилось прозрачной голубизной, словно только что умытое первым дождем. Кони бодро скакали по влажному песку, оставляя за собой длинный прерывистый след. Прибрежные скалы казались темнее, чем обычно. В поездку Маня надела брюки для верховой езды, а голову впервые обвязала большим белым платком на арабский манер. Иеѓошуа ехал с непокрытой головой, завернувшись в потрепанную абу[18], под которой, помимо пистолета, скрывалось множество диковинных вещей: перочинные ножики, кусочки линейки, проволочные корзинки, ливанские, египетские и турецкие монеты, а также скомканная записная книжка. Назначение всего этого было известно лишь самому Иеѓошуа.
После недолгой приятной езды среди садов путники увидели перед собой поселение Микве Исраэль. Аллея, окаймленная высокими пальмами, вела на ферму. Миновав ее, Иеѓошуа и Маня выехали на широкую прямую дорогу. По обе стороны от нее пушистые белые овцы спокойно пощипывали зеленую травку.