«А кто такие арендаторы?» — решилась Маня задать вопрос, мучивший ее уже долгое время. Она много раз слышала слово «арендатор» и стеснялась, что до сих пор не знает его точного значения.
«Так называют людей, обрабатывающих землю. Ее владелец дает им семена, скот, необходимые орудия и даже денежную ссуду. Арендаторы трудятся весь год, а после жатвы расплачиваются с хозяином. Сумма, которую они возвращают, частенько вдвое превышает взятую взаймы. Палестинские арендаторы обрабатывают одну и ту же землю в течение многих поколений и уже сроднились с ней. В частности, поэтому я, покупая землю, вызываю их гнев. Арендаторы считают, что имеют на нее большее право, чем мы. По их мнению, наша цель — изгнать их отсюда. Своей любовью к земле они заслужили право пробуждаться от петушиного крика и открывать глаза с первыми лучами солнца. Разве можно отнять у них это право?»
Маня задумалась. Потом продолжила расспросы. Иеѓошуа рассказал ей о своих предыдущих попытках купить землю в долине и о пережитых трудностях. О том, как Ольга поддерживала его и пробуждала в нем энтузиазм. «Оля все время читала мне отрывки из Библии, посвященные земле обетованной. Эта благодатная земля накормит нас и напоит, говорила она. Я в этом не уверен. Успех будет стоить нам очень больших усилий».
Лошади начали уставать и двигались медленнее. Маня с наслаждением вдыхала свежий воздух и внимательно слушала спутника, не пропуская ни слова. Как же отличались местные земледельцы от русских крестьян! Иеѓошуа прав — глупо вселяться в чужой монастырь со своим уставом, особенно если монастырь этот настолько не похож на твой собственный.
«Такому отношению к арабам научил меня отец, — сказал Иеѓошуа. — Он один из первых начал дружить с арабскими соседями и меня приучил набираться у них мудрости и жизненного опыта. Да и моя Ольга всегда говорила, что только терпением можно завоевать доверие местных жителей. Они питаются плодами семи библейских растений, тех, что Бог обещал дать сынам Израиля. Их земледелие основано на дождевом орошении, что требует большого труда, зато позволяет выращивать нужные культуры, используя исключительно дождевую воду. Тебе приходилось пробовать хевронский виноград? Он сладок как мед, а ведь только роса поит его».
Маня жадно слушала. Все здесь так отличалось от того, к чему она привыкла в России! Она глядела вокруг и не могла наглядеться. Вместе с тем она не забывала, что сам Иеѓошуа — ее соотечественник и цель его — нести перемены в эти края и претворять в жизнь планы различных еврейских организаций. У нее возникло смутное ощущение, что Иеѓошуа Ханкин поможет ей осуществить замысел, который она вынашивала уже несколько месяцев.
«Насколько я понимаю, „Керен Кайемет“ покупает землю не для частных собственников, а для народа, — медленно произнесла она. — То есть рабочие, обрабатывающие ее, будут вроде арендаторов. Ведь так?»
Эта мысль показалась Иеѓошуа очень оригинальной; он задал своей спутнице еще несколько вопросов, после чего каждый погрузился в свои мысли, и некоторое время они ехали молча. Дорога проходила через рощу старых рожковых деревьев. Внезапно они увидели в траве большой срубленный ствол.
«Взгляни-ка на пень вон там и посчитай кольца, — сказал Иеѓошуа, останавливая коня. — Это дерево прожило двадцать пять лет. Столько же времени прошло со дня алии в Палестину братьев Ольги, билуйцев. В тот год были основаны первые колонии. Они существуют уже двадцать пять лет, но все еще не самостоятельны. Дерево росло и развивалось, а колонии по-прежнему зависят от иностранных денег».