— Вы так считаете? — Карла вздохнула. — Иногда невольно выдаешь себя. Стараешься изо всех сил любить всех одинаково, но порой что-то вдруг шевельнется в тебе…
— И какие же чувства пробуждает в вас этот Фредди?
— Не знаю. — Она вздохнула и уставилась на терракотовые плитки пола, чувствуя, что Джэдд упорно не спускает с нее глаз и ждет продолжения. — Возможно, — осторожно проговорила Карла, — в нем есть что-то мне знакомое.
— Что именно?
Карла не ответила.
— Я думаю, он напоминает вам о вашей матери. Вашей светловолосой матери-итальянке, которую вы, наверное, очень любили. — Джэдд помолчал. — Фредди тоже потерял мать?
Карла бросила на собеседника быстрый настороженный взгляд, и ее охватило смятение от его прозорливости, перешедшее в недовольство за непрошеное вторжение в мир ее чувств. Она готова была сказать ему, что это не его дело, но, когда увидела его лицо, слова застряли в горле.
Джэдд все понимает, подумала она, понимает ее боль, осознание невосполнимости потери, глубокую печаль, не покидающую ее. Он, видимо, прошел через это сам. Он сам тоже страдал.
— Я угадал, не так ли?
— Да, угадали. Мать Фредди умерла полгода назад. У бедняги нет даже отца.
— И у вас тоже?
— Мой отец умер, когда мне было десять лет. — Карла выпрямилась, как бы отгоняя от себя тень вернувшейся печали. — Но у меня была мать, ее не стало два с половиной года назад. И у меня полно родственников, как здесь, так и в Италии. А у бедняжки Фредди нет ни единой родной души.
Снова воцарилась короткая пауза.
— Вы бросили работу в школе после смерти матери? — спросил Джэдд.
— Да. — Как он догадался? — подумала Карла, но не рассердилась. Опустив глаза, она продолжала: — Мама долго болела. Рак. Это было ужасно. Я не могла оставлять ее одну, поэтому ушла с работы и вернулась в Уолтхэмп-стоу, чтобы ухаживать за ней. Она всю жизнь заботилась обо мне, и это было самое малое, что я могла для нее сделать. А потом… — Она умолкла и, закрыв глаза, печально вздохнула. Здесь начинался тот период ее жизни, который Джэдд не сможет понять. Иногда она сама его не понимала. — Мне казалось, что мой мир рухнул, земля ушла из-под ног. Все, что было мне дорого, утратило смысл. Месяцами я ничего не делала. Словно оцепенела и как будто не жила. Я не могла себе представить, как вернусь в школу. Тогда кто-то из моих подруг предложил мне попробовать поработать в агентстве по связям с общественностью. Она знала директора и обещала устроить встречу с ним.
Карла снова умолкла и, переведя дыхание, посмотрела Джэдду в лицо.
— Эта работа была совершенно не похожа на то, чем я когда-либо занималась. Работать там означало стать другим человеком, уйти от прежней жизни, ее боли и потерь. Я подумала: если на какое-то время стану другой, у меня будет больше шансов выжить.
— Это тогда вы встретили Николаса?
— Да, вскоре после поступления в агентство. Он стал частью моего перевоплощения. Мне это было нужно в то время. Но по-настоящему и надолго у нас ничего не получилось…
Карла снова умолкла, потому что не хотела говорить о Николасе. Просто они с ним были такие разные, у них не было даже общих взглядов. Вскоре она поняла, что их отношения — ошибка.
На губах Карлы появилась горькая усмешка.
— Я поняла, что от себя не убежишь. Поэтому через какое-то время решила вернуться в школу.
— Вы правильно сделали, — помолчав, промолвил Джэдд и дружески улыбнулся.
Карле показалось, что между ними незаметно рождается понимание. В большинстве случаев, когда она кому-нибудь пыталась объяснить эту запутанную и противоречивую часть своей жизни, ей тут же казалось, что ее не понимают. Но Джэдд понял сразу, и ей это понравилось.
Не увлекайся, предупредила она себя… и вдруг почувствовала, что между нею и Джэддом что-то происходит.
Его взгляд так потемнел, что это испугало Карлу. Берегись, сказала она себе, пора уходить отсюда подобру-поздорову.
— Значит, когда вы, став прежней, вернулись к себе… вы остригли волосы?
Говоря это, он наклонился к ней совсем близко и опустил стакан на стол, словно хотел, чтобы его руки были свободны. Что он собирается делать? — подумала Карла, чувствуя, как ее охватывает паника. Обнять ее? Весь ужас был в том, что она сама этого хотела.
— Да, тогда я и постриглась, — покорно ответила она, и Джэдд протянул руку, собираясь погладить ее по волосам…