Да, Вадим всегда подтирал за мной грязь. И делал всё, чтобы я не запачкалась.
Сейчас он занимался тем же самым, оправдывая меня в глазах Арины.
Но не в своих. Конечно, не в своих.
Что бы Вадим делал на моём месте? Хотя глупо даже рассуждать о подобном — он никогда в жизни не оказался бы на моём месте. И всё же… я попытаюсь.
Конечно, он составил бы план, что нужно сделать, чтобы вернуть моё расположение. Достал бы листок и ручку, сел и по пунктам расписал необходимые действия и их порядок. И я не сомневаюсь, что у Вадима непременно получилось бы осуществить свой план.
У него вообще всегда и всё получается. В отличие от меня.
В тот вечер, когда я захотела отметить предложение Вадима остаться работать в его фирме, мы с Юлей, моей институтской подругой, решили пойти в ночной клуб. Юля была такой же заучкой, как и я, поэтому мы в таких заведениях ещё не бывали — слишком дорог был сон. Но, как она мне тогда заявила, «один раз можно!»
Рома со своей музыкальной группой тогда играл на сцене этого клуба. И я, вместо того, чтобы танцевать, пить и всячески веселиться, полночи простояла слушая их музыку. И, конечно, любуясь на безумно талантливого и красивого саксофониста.
Мне всегда нравились такие парни, как Ромка, — высокие, мощные блондины, голубоглазые, улыбчивые и мускулистые, с покрытой загаром кожей. Он был в той же мере харизматичен и очарователен, сколь Вадим — умён и педантичен. Ромка — и тогда, и сейчас — просто сбивал с ног своей энергичностью.
И я влюбилась в него с первого взгляда, как положено двадцатилетней дурочке. Ему самому было двадцать три, и он называл себя «кочевником» — за любовь к гастролям и постоянным переездам. Я часто слышала от Ромки фразы в стиле «зов дороги», «путешествия — это жизнь», «у меня нет корней, зато есть ноги». Он увлекательно рассказывал о разных городах и странах, виртуозно играл на саксофоне и покорял девичьи сердца так же легко, как Вадим рисовал и решал задачи по математике.
Конечно, Ромка не мог не заметить меня в том клубе — ведь я простояла перед сценой, таращась на него, несколько часов. Он спустился ко мне, словно небожитель, улыбаясь широкой улыбкой человека, который отлично знает, насколько красив, и пригласил на свидание.
Так всё и завертелось. Я бегала на встречи с Ромкой, едва не забыв про учёбу, начала прогуливать лекции… Вадим к тому времени у нашего курса уже не преподавал — его предмет закончился в прошлом году. Зато он видел меня на работе, но там я старалась не отлынивать — дорожила и местом, и его мнением. Поэтому Вадим и не представлял, как сильно я скатилась по учёбе. А то, что я была взбудоражена и явно влюблена, понимал — как он сказал позже: «Разве в твоём возрасте бывают невлюблённые девушки?»
Да, я была влюблена в Ромку очень сильно. Точнее, я всегда считала, что люблю его, и воспринимала эту любовь как что-то вечное, незыблемое. Я наслаждалась каждой встречей, смотрела ему в рот, с упоением слушала его игру на саксофоне и постоянно витала в облаках.
А потом умерла мама.
11
Лида
Как я уже говорила, мама была на редкость беспечной женщиной. После смерти бабушки наш доход существенно уменьшился — несмотря на мою подработку, эти деньги было не сравнить с бабушкиной зарплатой. Да и практика — это всё-таки не про деньги, а про опыт.
Мама начала пить. Всю мою жизнь она периодически уходила в запои, но после смерти бабушки совсем оскотинилась. Я в то время часто ночевала у Ромки, а днём, соответственно, училась, работала или ходила на свидания с ним же — в общем, я не понимала, не замечала масштабов катастрофы.
В результате пьяная мама попросту утонула в ванной. Залила соседей, они позвонили мне, я приехала из института, открыла дверь — а там…
Но это были ещё не все «сюрпризы».
Через неделю после похорон выяснилось, что мама втайне от меня продала свою долю в нашей квартире. Естественно, это было сделано не совсем законно, но, когда ко мне явились двое амбалов и показали документы на собственность, я об этом даже не подумала. Да и испугалась до ужаса. Хотя они мне не угрожали, но смотрели так красноречиво, что я не сомневалась — если я в ближайшее время не продам им ещё и свою долю, мне крышка.
Я так разнервничалась, что у меня сильно затянуло живот, начались подозрительные выделения — и в результате я, вызвав скорую, загремела в больницу. С угрозой выкидыша.
Когда в приёмном отделении мне сообщили, что я беременна, и даже назвали срок — примерно восемь недель, — я была в шоке.
— А-а-а… — протянула я, и осматривающая меня гинеколог тут же отрезала: