Неделю назад я написал в два столбика плюсы и минусы развода. Затем плюсы и минусы сохранения брака. В начале для себя, так как себя знаю лучше. Потом такой же список я набросал для Арины, а после — чтобы лучше увидеть всю картину происходящего, — и для Лиды.
Оказалось, что в случае сохранения брака в нынешнем виде последствия для Арины могут быть более разрушительными, чем если мы с Лидой разведёмся.
Но что меня больше всего ужаснуло, так это то, что главным пострадавшим, причём как от развода, так и от сохранения семьи, будет Арина. Конечно, я догадывался, что всё обстоит именно подобным образом, но, увидев эти предположения наглядно в виде длиннющих списков, понял, что сложнее всего простить не измену — хотя её тоже непросто, — а предательство Лиды по отношению к Арине. Да, Лида не говорила, что бросает дочь, но ей стоило заранее подумать и представить, какой удар нанесёт наш развод Арине. И для начала сделать что-то другое, например, найти семейного психолога или попытаться хотя бы поговорить со мной. Да что угодно надо было сделать, а не убегать сразу в закат. Чёрт со мной, но не с дочкой. Стоило просто представить, что значит столкнуться с необходимостью выбирать между двумя родителями. Не должны на детей десяти лет от роду сваливаться такие судьбоносные задачки. В школе такому не учат.
Я перевернулся на другой бок и посмотрел на пробковую доску, прикреплённую к стене рядом с рабочим столом. Сейчас, в темноте, её было почти не видно, но я и без света помнил, что там находится. На этой доске с помощью разноцветных кнопок я размещал заметки по работе, идеи, какие-то образы, вдохновляющие меня в данный момент, например, картины мастеров разных эпох в формате открыток. И сейчас мне казалось ироничным, что среди открыток, которые я повесил туда пару месяцев назад, ещё до бегства Лиды, находились «Возвращение блудного сына» Рембрандта и эскиз к картине «Явление Христа народу» Иванова.
Конечно, масштаб случившегося с нами совершенно не тот. Разумеется, нет. Просто названия этих историй давно ушли в народ и стали нарицательными, и в этом народном смысле я увидел злую иронию над возвращением Лиды.
А что случилось с нами? Всего лишь очередная маленькая трагедия, каких на свете не счесть. Каждый день кто-то сходится и расходится, женится и разводится. Каждый божий день.
Естественно, разрушение одной конкретной семьи — ничтожное событие для всего мира и общечеловеческой истории. Но для членов этой семьи случившееся — катастрофа мирового масштаба и самая трагичная вещь в мире.
Нет, Лида, я не прощу тебя. Никогда.
6
Вадим
Я проснулся по будильнику в пять пятьдесят пять, как обычно, чтобы успеть перед завтраком пробежаться в парке. Ноябрь решил проверить меня на прочность, поливая улицы дождём со снегом и завывая леденящим ветром. Но он не знал, с кем связался. Так уж я устроен — чем хуже условия для решения задачи, тем меньше вероятность, что я сдамся.
Если бы не этот навык, или привычка, не было бы у меня ни дизайн-студии, ни имени, ни квартиры. Да и семьи, думаю, тоже не было бы.
Тогда, много лет назад, я мог бы и сдаться, решив, что не нужна мне полноценная семья, но нет, всё-таки нашёл решение. И ни разу не пожалел об этом, даже сейчас, после предательства жены. Да и разве может быть иначе, если в моей жизни появился самый прекрасный и важный человек из всех, кого я когда-либо встречал, — моя дочь.
Обычно во время пробежки мой мозг отдыхает, но в последнее время ему это стало даваться сложнее, потому что я начал чаще вспоминать моменты из прошлого. Иногда я искал в нём ответы на вопросы вроде такого: «Мог ли я предвидеть то, что случилось, и как-то уберечь семью от распада?»
Или такого: «А может, Лида всегда хотела уйти, просто не решалась?» Поэтому и вела себя со мной так прохладно и безучастно почти всегда.
Впрочем, чаще всего я обрубал вопросы и воспоминания, так как они уже не имели особого значения. Решение было принято.
Однако сегодня я вдруг вспомнил, и не без улыбки, как однажды утром, вернувшись после пробежки, я получил неожиданный сюрприз от жены. Обычно в это время Лида ещё крепко спала, поэтому, когда я, разгорячённый от быстрого бега, зашёл в ванную комнату и увидел там голую жену, стоявшую под струями воды в душевой кабинке, я, мягко говоря, удивился. Лида ненавидела утренний секс, никогда его не понимала, а если и соглашалась, то исключительно из одолжения, да и я должен был вначале хорошенько постараться, чтобы разбудить в ней желание. Но в тот раз она была готова отдаться мне, и я всё понял без пояснений. Это был дикий секс без прелюдий, просто ради того, чтобы мужик сбросил напряжение. Лида даже ничего не хотела взамен — никаких ласк, ничего. Она молча привела себя в порядок, поцеловала и, подмигнув мне, ушла дальше спать.