А вот он — подумал. Обо всём. Заставил меня наряжать вместе с ним ёлку, потом потащил в магазин за покупками, усадил вместе рубить салаты и мариновать мясо для запекания, при этом разговаривая со мной обо всём и ни о чём. Он отвлекал меня от уныния, и с успехом — к полуночи я даже развеселилась, начала смеяться над историями Вадима и надела себе на голову блестящий новогодний колпак. Вадим же щеголял в красной шапке Санта-Клауса со здоровенным белым помпоном на конце и казался мне в ней таким смешным, что я не могла не улыбаться, когда смотрела на него.
А наутро я обнаружила под ёлкой подарок: аккуратно упакованную в ярко-синюю обёрточную бумагу коробку. Хотя нет, вру — подарков было два. Второй висел за ёлкой, на стене: ярко-алый шерстяной носок с оленями оказался заполнен шоколадными конфетами. А в коробке, когда я её распаковала, обнаружился дорогущий мобильный телефон. Именно такой, о каком я мечтала. Я даже не заметила, когда Вадим успел меня об этом спросить и когда я успела ответить…
Я была удивлена до глубины души. Не ожидала ничего подобного. И смутилась, что сама умудрилась не подумать ни о каких подарках. Не потому что мне не хотелось ничего дарить Вадиму — совсем даже наоборот, хотелось! Но поняла я это, только когда увидела под ёлкой свой подарок. Мне ведь давно никто ничего не дарил на Новый год, и я почти забыла, как это бывает.
Я помню, как, запинаясь, извинялась перед Вадимом, что ничего ему не приготовила, а он смотрел на меня и улыбался. И делал это настолько ласково, что я непроизвольно смущалась и опускала глаза, ощущая, как горят щёки…
Господи, какими же невероятно душевными были для меня сейчас эти воспоминания… И как же было горько осознавать, что я разрушила всё собственными руками.
После того самого первого Нового года я больше не пропускала ни одного праздника — всегда делала Вадиму, а потом и Аришке, хорошие подарки, причём выбирала внимательно и вдумчиво. Я аккуратно расспрашивала мужа, о чём он мечтает, стараясь, чтобы он ни о чём не догадался, — правда, мне это редко удавалось, в хитрости я не сильна, — или просила сделать это Аришку. Но подобное мы практиковали только последние пару лет. Вот и сейчас так было — я попросила дочку осторожно вызнать, что на Новый год хочет папа. И Ариша справилась с заданием на пять с плюсом.
Теперь бы ещё мне не подкачать…
71
Лида
Прежде чем позвонить в дверь, я стояла перед ней несколько минут, собираясь с духом. Почти как тогда, в тот день, когда вернулась сюда после своего предательства. Только теперь чувства были совсем иными. И дело не только в отчаянии, которое я сейчас не ощущала, — его место, пожалуй, заняло смирение, — но и в желании отвечать за собственные поступки. Тогда я этого не хотела, теперь — да, хотела. Потому что поступки бывают разными — не только плохими, но и хорошими. За плохой поступок я уже почти ответила, потеряв всё, что имела, — значит, настала пора хороших.
К моему удивлению, дверь открыл не Вадим, а Аришка. Отчего-то очень довольная, даже почти сияющая.
— Папа в ванную пошёл, — сообщила она мне шёпотом — как будто в этом было что-то необычное. — Проходи, мам!
Разуваясь, я на мгновение подумала — не переоценила ли я собственные силы? Мне было почти физически больно находиться сейчас здесь. Хотелось зажмуриться — со всех сторон меня обступали воспоминания, от них было никуда не деться, даже если задрать голову и посмотреть в потолок. Каждый уголок в этой квартире был полон моим прошлым, но теперь оно звенело горьким счастьем и вовсе не воспринималось клеткой.
Как Вадим здесь живёт?.. Без меня?.. Неужели ему настолько всё равно?..
— Привет, — раздался позади меня его голос, и я вздрогнула, едва не уронив куртку, которую как раз пыталась повесить в шкаф. — Чай или кофе будешь?
Я знаю — он предложил просто из вежливости. Вадим не так воспитан, чтобы просто стоять и ждать, когда я соизволю сообщить, а зачем, собственно, пришла. И я собиралась отказаться, разумеется, но…
— Конечно мы с мамой будем чай! — вмешалась Аришка. — И не только чай, но и кое-что ещё. Да, мам?
— Погоди, — я нервно улыбнулась, поворачиваясь к Вадиму лицом. И с трудом продолжила, глядя ему в глаза: — Сначала всё остальное, а потом уже…
Я запнулась, потеряв мысль. Потому что…