— Ах, да. Забыл сказать. Благотворительный вечер. И вход туда только парами. — Я услышал тяжёлый вздох на другом конце трубки. — А мне очень важно туда попасть для работы. Я позвал коллегу, но она заболела. И, по правде говоря, мне больше некого позвать. Нужен кто-то, кто не испортит моё знакомство с заказчиками.
— А я не испорчу?
— Как?
— Не знаю…
— Вот и я не знаю как, поэтому и прошу тебя. Сможешь? Времени мало осталось, надо закрыть этот вопрос.
— Да, Вадим, конечно. — Теперь голос Лиды звучал уже более уверенно. И, к моему облегчению, она сразу перешла от слов к делу: — Мне только с платьем надо что-то придумать…
— Если надо купить, я пришлю деньги, не траться.
— Нет, я разберусь. А какой дресс-код?
— Я не слышал про особые требования, но хорошо бы выглядеть дорого, но скромно. Это же благотворительный вечер. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю.
— Тогда я заеду за тобой через три часа. С Ариной обговоришь всё, ладно? А то у меня времени совсем мало.
— Да, конечно.
— Хорошо. Спасибо тебе…
— Да не з…
Не дав ей договорить, я сбросил звонок. Мне наконец-то принесли мой костюм.
И теперь в отражении зеркала за спиной сотрудника химчистки стоял я, укоризненно качающий головой.
Столько дней максимально избегать любых контактов с Лидой, стараться не думать о ней, заняться случайным сексом непонятно с кем, мучить себя рефлексией об общем прошлом, а теперь самому позвать её на благотворительный вечер, чтобы идти под руку, изображая пару, у которой всё в жизни хорошо, непринужденно общаясь, шутя и улыбаясь?
Браво, «отличная» идея.
81
Лида
Новогодние праздники я провела ужасно. И если примета про то, что, как встретишь Новый год, так его и проведёшь, верна хотя бы наполовину, то меня в наступившем году ждут только две вещи: одиночество и работа.
Я набрала себе внештатки на каникулы и почти всё свободное время не отлипала от рабочего ноутбука. Делала перерывы только на поспать, поесть и пообщаться с Ариной. Собственно, всё.
Я обещала дочери, что отпраздную Новый год, — и я его отпраздновала. Совершенно точно я не стала бы делать вообще ничего, если бы не это обещание. А так… пришлось купить маленький торт — для себя я печь была не в силах, — килограмм мандаринов и бутылку шампанского, разложить это всё на столе, чередуя с красивыми свечками, и сделать множество селфи, как я сижу за этим столом и улыбаюсь с бокалом в руках.
Шампанское я потом вылила в унитаз, даже не попробовав, — мне всё равно было нельзя из-за лекарств, прописанных Натальей Ивановной. Я его купила исключительно для фоток, чтобы отчитаться перед Аришкой. И выливала без всякой жалости.
Торт… Ну, один кусок я всё-таки съела. Остальное в меня не влезло. Мне настолько не хотелось сладкого, что коробка с тортом простояла в холодильнике до конца каникул, а потом, решив, что внутри уже должна была завестись жизнь, я выбросила торт на помойку.
Я съела только все мандарины, уплетая их без удержу во время бессонных ночей, за работой над многочисленными заказами. И переборщила — утром 3-го января проснулась с дикой сыпью. Пришлось тащиться в аптеку и покупать антигистаминное.
Единственное, что я делала кроме работы, — размышляла о собственном прошлом. С Натальей Ивановной мы во время каникул не встречались — она, как и все нормальные люди, была в отпуске, — но пару раз я всё же писала ей кое-какие вопросы по следам своих мыслей. И, получив ответ, вновь погружалась в рассуждения.
Нет, это не было депрессией — теперь я знала точно, потому что могла отличить то своё ненавистное состояние от нынешнего. Да, сейчас мне ничего не хотелось, кроме работы над заказами, но не было и тоски. Даже наоборот — я по-своему горела энтузиазмом. Я поставила себе кучу рабочих целей и стремилась к ним, побеждая время. И 5-го января, послав проект ремонта городской квартиры тому же заказчику, которому до Нового года делала загородный дом, и получив от него кучу добрых слов, я немножко выдохнула — молодец я!
Теперь похвала от клиентов воспринималась чуть проще, чем раньше. Нет, пока ещё я не избавилась от неловкости и «синдрома самозванца», но, по крайней мере, уже стояла на пути к решению этой проблемы.
И, как ни странно, на этом самом пути мне очень помогали воспоминания о Вадиме. Точнее, о том, как он всегда хвалил мою работу. Когда я была студенткой, мне казалось, он делает это в основном для того, чтобы приободрить меня, — то есть использует метод «пряника». Я по-настоящему никогда не верила в то, что Вадим серьёзно. Может, и поверила бы, не будь он сам настолько безупречным и талантливым. Где-то на подкорке моего сознания всегда сидел страх, что Вадим просто издевается…