— Капитан, что здесь происходит? — немедленно он набросился на капитана.
Однако, тот явно находился не в духе и не собирался отвечать ни на какие расспросы. Посему, он коротко впечатал кулак Кэшу под дых, хотя по его лицу явно читалось, что он был бы очень не против подкорректировать и физиономию надоедливого писаки, но отрывать бойцов для транспортировки его тела явно не хотел. Убедив, таким образом Джонни в необходимости соблюдения субординации, он подозвал к себе связиста.
— Как остальные?
— Молчат. И слышите, больше не стреляют.
— Двинули отсюда. А ты продолжай вызывать, может быть кто-нибудь откликнется. Когда покинем город, вызывай вертушку.
Покинуть им город удалось легко, в пределах видимости не было ни одной живой души. В нескольких километрах обнаружилась сопка, являющаяся к тому же неплохим ориентиром для вертолета, который и ожидался ими в пределах получаса. Вместо долгожданного отдыха, солдатам пришлось обустраивать позиции, на случай если противник решит таки пуститься в преследование. Въедливость репортерской души требовала от Джонни выяснить, что же все таки произошло, но памятуя о крепких кулаках капитана, он решил начать издалека.
— Кэп, что же там все таки произошло?
— Не знаю, мистер Кэш. Я намерен передать это дело командованию и пусть они разгребают то, что там скопилось.
— Но я же видел это существо.
От его наивной реплики капитан только отмахнулся, не желая продолжать беседу. Так, в раздумьях каждый о своем, они и дождались Венома, многофункционального вертолета. Пилот подобрав всех дал свою оценку взводу:
— Эгей, да вы толстячки, ребята, держитесь, будет немного трясти.
После чего лег на обратный курс.
В военном лагере царила суматоха. Капитана вместе с его группой едва ли не бегом увлекли к штабу, тогда как репортеру вежливо, но настойчиво предложили направиться на досмотр, где все его уцелевшие вещи перетряхнули, изъяли карту памяти из фотоаппарата и просветили вплоть до нижнего белья. В принципе, подобный исход Джонни предвидел, так что флэшка была подменена им еще до прибытия вертолета и заботливо прилеплена на жевательную резинку под сиденьями в Веноме. Четверть суток допросов он выдержал с немалым трудом, по десятку раз отвечая на одни и те же вопросы, задаваемые вразнобой и по разному сформулированные. Поутру, разделавшись со скудным рационом, он навестил пилотов, и позадавал им ради приличия парочку типовых вопросов на предмет их мнения об этой войне, которые даже и не записал, поскольку редко когда слышал что-то новое. Затем, во время небольшой экскурсии, стихийно организованной ему жаждущими славы экипажами, изъял свою карту памяти. Вечером того же дня он сидел в зале ожидания аэропорта, с довольной улыбкой на лице, уже в предвкушении грядущих авансов и славы. До его рейса оставался еще час, так что он решил выпить чашечку-другую кофе. Возвращаясь с купленным в автомате стаканчиком, он столкнулся плечом с типом в противоперегрузочном летном комбинезоне, расплескав кофе, и бросил ему в спину:
— Очень вежливо с вашей стороны, мистер не-знаю-как-вас-там.
Оттирая бумажными салфетками следы бурой гадости имитирующей благородный напиток со своей рубахи, он заметил как группа скорой помощи извлекла из туалета мужчину с жутко обезображенным лицом и почему-то в одних трусах, что повлекло за собой изрядную суматоху, а его рейс был отложен.
Рядом с ним сидел читавшая книжку девочка, которая отвлеклась, чтобы спросить у матери:
— Мааам! — подергала сидящую и подремывающую женщину за рукав, — ну мааам!
Судя по всему, у женщины был не слишком легкий день позади, так что она крайне устало отозвалась:
— Да милая?
— Мам, а почему в конце герой победивший дракона сам стал драконом?
— Это старая притча, маленькая. Нельзя победить великое зло и не занять его место. И часто бывает так, что люди будут ненавидеть нового дракона еще сильнее чем старого, ведь тот был привычным… Немногие готовы к такой участи.