В остальном, навыки этого спеца, оставляли желать лучшего. Немного телепатии, немного пирокинеза, едва хватавшего, чтобы зажечь ветку, и тому подобная мелочь. Наконец освободив сознание оппонента, я взглянул на него уже своими глазами. Бородатый, сгорбленный человечек, угробивший свою жизнь во имя служения очередной великой идее. А сейчас, лежал пуская слюну из уголка рта. Решив не продлевать его мучения, но не желая тратить драгоценный ресурс, я просто забрал остатки жизни. Странное чувство. Как будто я испытываю к нему… жалость? Да. Действительно. Потративший свою жизнь не на поиск любимой женщины, не на детей, не на строительство дома и уж тем более не на интересную работу. Ведь он же ненавидел свое положение каждую секунду своей никчемной жизни. И в чем он нашел себя? Решил нести славу Ордена на другие земли. Как будто они там были нужны.
Если раньше, я еще сомневался, в правильности поступков, то теперь уже нет. Структура, которая считает людей не более чем строительным материалом для своего распространения, уничтожающая личность во благо некоего 'общества', которое ими трактуется в весьма широких рамках относительно небольшого числа лиц — должна быть остановлена. Но сначала… Я мстительно взглянул на незаконченный рисунок, немного нарушенный в ходе схватки, и решительно взялся за ритуальный нож, которым вырезался узор на земле.
Там же. Спартанцы
Вернувшийся маг не только приволок пленного, но и заявил, что нашли группу противника, да что там, он утверждал что их всех там демоны пожрали. Если бы подобное, Флаку сказали в мирное время, загремел бы сказитель в лазарет, на проверку его умственного состояния. А тут — угрозы непосредственной нет, и ладно. Не до забот о душевном здравии магов.
Налеты кавалерии стали ожесточеннее. Уже не считаясь с потерями, они старались подойти на дистанцию эффективного выстрела. А вдали, выстраивались в цепи спешившиеся всадники.
Столь долгий день уже начал клониться к вечеру. Но до темноты их островок, волны наступающих могли бы раскатать не раз. Немногие доживут до заката. И когда атакующие уже подошли к самому валу, а арбалеты были разряжены в их ряды, над головами защитников набухла рыжая, огненная капля, и какое то время, словно раздумывая, колебалась туда-сюда, после чего сорвалась аккурат на порядки наступающих, расплескавшись во все стороны. Попавшие под ее удар погибли мгновенно, добрая сотня оказалась среди пострадавших, пламя раскалило множество камней, а ударная волна разметала эти снаряды вокруг. И если защитникам достались лишь падающие навесом булыжники, вызвавшие лишь ожоги и незначительные травмы, то вот уже взобравшихся на бруствер и завязавших ожесточенные стычки по фронту вымело, бросая прямо на ощетинившуюся копьями и клинками, цепь. Еще хуже оказалось тем, кто оказался на открытом пространстве. Центр атакующих внезапно оказался прорван чудовищным ударом. Просто подарок для защищавшихся, если бы их не было так мало. Посему, перезарядив арбалеты, они разряжали их так быстро, как только были способны в ряды деморализованного противника. Хаос продолжался недолго, командир все же предпочел отозвать войско для перегруппировки.