Там же, тогда же. Первый выход
Дверь поврежденная парой ударов категорически отказалась полностью открываться, пришлось ей немного в том помочь, приложив немного силы и кажется я ее окончательно сломал. Ну да неважно, починят. Осмотрелся. Вокруг царил рабочий беспорядок, тот самый, когда творческие люди закончили свой трудовой день, твердо зная — что вернутся завтра, а посему не прибирали ничего, с твердой уверенностью, что вскорости они точно продолжат работу. Еще одна схожая лежанка стояла у какого-то аппарата весело перемаргивающегося россыпью огней. Сверху прокашлялись в громкоговоритель:
— Кхе, не будешь ли так добр, пройти вот туда, нужно провести кое-какие тесты?
Встретившись с ним глазами, я вдруг ощутил его мечущиеся мысли, некоторые из которых лежали буквально на поверхности, некоторые всплывали из глубин воспоминаний и сразу же ныряли обратно. Интуитивно я попытался направить ему один из своих вопросов, и тут как прорвало, на меня вывалилось все, безумным потоком. По времени это заняло едва несколько секунд, но какой сумбур теперь царил в голове. Надо же, я то надеялся что кто-то здесь знает о моем прошлом. Однако же нет. А вот история происхождения крайне интересна. Взяли полудохлого кого-то из больницы. Вот, кстати, интересный вопрос — можно ли считать, что то был я, если ничего из воспоминаний о прошлой жизни не имею, да и тело подверглось основательной перестройке? А вот в качестве источника вдохновения к перекраиванию доктору послужил легендарный Некрономикон. Потративший почти половину жизни на его расшифровку и творчески подойдя к воплощению описанных ритуалов, в частности он заменил некоторые ингредиенты аналогами, совместил ритуалы создания зомби, умертвий и личей во что-то среднее. Получилось неоднозначно. Хотя цели с которыми меня создавали, определенно не вызывали в душе взрыва энтузиазма. Быть солдатом на чужой войне? Благодарю покорно. Итак, план на ближайшее время — убраться отсюда к чертовой матери, желательно еще забрав с собой всю необходимую информацию. Выбранные из ученого сведения ясно говорили где остались расшифровки книги и она сама. Ах да. Мой создатель. Мимоходом бросив взгляд на радар, я только чертыхнулся. Мертв. Похоже не вынес прямого контакта. Не могу сказать, что сожалею, все же самое необходимое уже изъято из его памяти, а вот карточка доступа осталась на теле, и что толку что код двери я теперь знаю, если ключа нет? Осмотрев дверь, вынес неутешительный вывод, что сломать такую — мне не под силу.
Но вот мимолетный взгляд на труп натолкнул на одну небезынтересную мысль. Если я могу перехватывать воспоминания у живого человека, почему бы не попытаться захватить контроль над мертвым? Не зная, что толком делать, я распластался по стеклу и стал буравить его взглядом. По-идиотски, смотрюсь должно быть со стороны. Однако, попытка получилась условно успешная. Вперившись в тело, через несколько минут удалось разглядеть нити, от конечностей, сходившиеся к голове. Нервная система. Выделив наиболее важные, я попробовал управлять ими. Вы когда-нибудь пробовали управлять марионеткой, классической такой, на ниточках? Вот тут получилось примерно так же. Ломаные движения, совершенно нескоординированные. Плюнув на красоту, тупо заставил тело подползти к блокиратору и кое-как поднявшись набрать код. После чего решил, что мои способности кукловода оставляют желать лучшего и далее пошел уже своими ногами. Забрав с тела ключ, я направился к выходу из этих подземелий. Заодно решил проверить свои возможности. Бег получался отлично, однако пришлось внести небольшие коррективы, похоже что масса у моего тела несколько поболее среднестатистической. Быстрее всего удавалось передвигаться длинными прыжками. Максимальная скорость достигалась буквально за два-три хороших толчка. В высоту — предел был невелик, едва хватало дотянуться до потолка. Правда он тут на высоте пяти метров, но это уже нюансы. Таким образом до кабинета профессора я добрался менее чем за минуту. Вскрыв сейф, достал оттуда книгу. Толстенный гримуар, в жутковатом черном переплете, с потемневшими от времени страницами. Пролистав его на скорую руку, я убедился в двух вещах. Это именно та книга, что помнил покойный, и второе — я ни хрена не понимаю из того что там написано, из чего следовало, что надо найти записи, которые вел профессор. Перерыв его кабинет, я наконец остановился, и обругав себя последними словами обратился наконец к его собственной памяти. После чего еще раз назвал себя тугоумным идиотом и повернулся к ноутбуку, сиротливо стоящему на столе. Отыскав в безднах его электронной душонки необходимые данные, и сняв с них криптозащиту, я погрузился в чтение с головой.