Экскурсию мы начали с центрального района, пропустив домишки жавшиеся к скалам. Как выразился мой гид:
— Да что там в этих трущобах делать, вашбродь. Селится всякая голытьба, не спрашивая разрешений ни у кого. Разве ж нормальный человек жить там станет? Нет, сударь, дураков нету — там же сель, почитай, кажную весну сходит. Чернь кто считать будет, десятком больше, десятком меньше… А вот горожане посолиднее — они селятся в пригороде больше. Там и природа хорошая, и до города рукой подать.
— Сагитт, а ты сам то — откуда родом?
Нимало не смущаясь только что данного им описания поселения, он заметил:
— Так вот оттуда я и вышел, командир. Мне ли не знать — как оно живется там? Вербовщики, чтоб их, подпоили, да дали подписать контракт. Так вот и получилось, что я попал в армию. Да я в общем то особенно и не жалею, что тут я не протяну долго, что там либо спился, либо подрезали бы дружки мои.
Должен заметить, что столь трезвый пессимизм крайне редок. Большинство людей бросается либо в одну, либо в другую крайность. То бишь — или начинают мнить себя всемогущими властителями жизни и смерти, заканчивая, как правило, весьма плачевно, или наоборот — забивали на всяческие попытки выбраться. Но вот такое сочетание фатализма и кипучей деятельности — меня впечатлило.
Центр города средневековьем отнюдь не пах. Хотя запашок стоял еще тот. Однако, наткнувшись пару раз на весьма странные конструкции из труб, уходившие из земли в недра наиболее богатых домов, я осведомился — то ли это, о чем я думаю?
— Действительно, сударь. Недавняя мода, пришла ажно из дальнего запада, с архипелага Ойского. Они вообще на всякие придумки мастаки. А наш анператор, будь благословенна его память, большим охотником был до всякой магической изящности. Вот и многие аристократы, следуя егойному примеру заказывали себе что-то подобное. А здесь, извольте видеть, префект аж магические конструкты на горном озере возвел — качают оттуда воду, в скальные выработки, которые под хранение ее и переделали. А оттуда, уже аристократы себе вишь — трубы проложили. Кто побогаче — латунные, кто победнее — свинцовые. Так оно, конечно, за водой ходить не надо, но стоит такая штукенция… — он многозначительно закатил глаза.
Да, действительно, первые водопроводы появились еще в Римские времена, похоже, что общество здесь далеко не такое недоразвитое, как я по-первости решил. Подтверждения этому, затем, начали встречаться на каждом шагу. В торговом квартале, где по странному совпадению, разместились и местные храмы, витражи, от маленьких — в ладонь размером, застеклявшие оконца в мощных дверях, до огромных — в половину стены, у какой то лавочки, оказывавшей магические услуги самого разного толка, насколько я уяснил из сбивчивых объяснений провожатого.
При движении от центра к окраине, постепенно лавочки становились все проще, а их ассортимент все проще. От изысканных тканей до грубой кожи, от изящных амулетов ручной работы, до почти кустарных резных по дереву или кости. Вид самих строений так же менялся. Если центральные могли похвастаться большой площадью остекления и общей воздушностью конструкции, то тут уже шли предельно простые и основательные строения. Если окно — то узкое как бойница и почти под потолком. Если дверь — то толщиной в две ладони, да еще и обитая полосами, позеленевшей от времени, меди.