Проходивший мимо Сагитт с вязанкой хвороста, не преминул поинтересоваться:
— Это что, мы ему типа поклоняться будем?
— Нет, друг мой, это такая хреновина, которая слишком зрячим магам будет показывать совершенно безобидную картинку. Лес, понимаешь ли, птички, твари всякие… В общем как обычно.
Тот только понимающе кивнул. Вот что он отлично умеет — так это изобразить понимание и расположить своего визави. Будь здесь развит институт промышленной разведки — цены бы такому специалисту не было.
Почти две недели мы не предпринимали никаких действий, ожидая пока все успокоится. За это время — немного обустроились, по самому минимуму, простывшые — подлечились, легкораненым обеспечили уход и горячее питание, по счастью, тяжелых не было. Однако, без дела сидеть было бы непозволительно, поэтому, пока большинство занимались улучшением своих жилищных условий, я и разведгруппа почти постоянно зависали на постах у ближайшей дороги, которая была самой крупной в этих краях и по сути единственной, подходящей для прохождения каравана фуражиров.
Обнаружив, что большой отряд снабженцев встал на ночь всего в одном переходе до столицы, я счел, что упускать такую возможность — было бы непростительной глупостью. Скорым маршем вернулись в расположение нашей небольшой армии, где и обрадовали засидевшихся бойцов вестью, что у нас появилось редкая возможность основательно насолить противнику. Позиции для засады были выбраны заранее, это было второй задачей разведки — изучение местности. По сути, столь удачное место обнаружилось случайно, исключительно по воле рока — отошедший до кустиков Сагитт, перебрасывавшийся очередной серией подколок с кем-то из отряда, внезапно провалился по грудь. Вытащив его и промерив глубину, выяснилось, что по обочине дороги проходила довольно глубокая канава, однако сейчас снега ее замели, придавая иллюзию ровной поверхности. Промеряя глубину снега, мы прошли по всей протяженности этого рва, обнаружив, что он тянется едва на полста метров. Тем не менее, такая канава, на повороте вполне могла стать весьма неприятным сюрпризом для противника, привычного к рукопашным схваткам.
Расположившись прямо за рвом, в отрытых прямо в снегу укрытиях, прикрывшись сверху импровизированными маскхалатами и присыпав это все снегом, мы ждали. Солнце, едва проглядывавшее в прорехи между серых туч, свидетельствовало, что дело идет к обеду, когда караван дал о себе знать самым простым образом. Нет, не шумом. В качестве тягловых животных здешние жители использовали волов, запрягаемых в повозки попарно. Чудовищно сильные и выносливые, эти животные обладали всего двумя недостатками. Во-первых, скоростью передвижения они едва-едва приближалась к неторопливому пешеходу, а во-вторых, они пахли. Нет, не так. Они воняли! Свалявшаяся шерсть, позволявшая этим животным без особых тягот переносить холода, имела нехорошее свойство прицеплять к себе всякий мусор, остатки еды и даже навоз. Все это наделяло караван таким ароматом, что ветер, донесший это благоухание до людей, которые за месяц, проведенный вдали от цивилизации отвыкли от слишком резких ароматов, заставил поморщиться каждого, даже тех из них, что в свое время немало времени отдали работе на животноводческих фермах.
— Ну и запашок, — хохотнул Сагитт, — как будто снова прячусь в конюшне дядюшки Грума.
Один парень все же поддался на эту подначку, и спросил:
— У тебя был дядюшка, ты же вроде сирота?
Тот только отмахнулся:
— Да я просто с его женой спал, а он это как-то не очень оценил, и решил что я лучше буду смотреться, если стану короче на голову.
Разрядив таким образом, обстановку перед боем, Сагитт зачерпнул ладонью немного снега, скатал из него небольшой ком и отправил в рот. Глупее всего было бы выдать себя паром, вырывающимся при выдохе. Его примеру последовали и остальные бойцы, лишь я обошелся без этого, ввиду отсутствия необходимости в дыхании вообще.
Данный караван отличался от разбитого нами отряда, спешившего на помощь — поскольку спешить им никуда было не надо, то маги, если таковые и были, не тратили сил на расчистку пути, просто волы проминали широкими копытами снег, не слишком замечая сопротивление, равно как и телегу позади. Следующая упряжка повторяла то же самое, еще более утрамбовывая дорогу.