Однако, люди разбивавшие лагерь о его бесполезности думали в последнюю очередь, поскольку когда рядом с тобой из под снега откапывается туша весом в добрую сотню стоунов, первое желание возникающее на грани сознания — это оказаться от нее подальше, и желательно с чем-нибудь поубойнее. Не успело чудовище даже откопаться целиком, как в его голову ударила первая пуля. Многие полагают, что раз попал в нее, так и все, готова зверюга. Да вот незадача, даже медведь имеет зону пригодную для поражения наверняка, всего в пару спичечных коробков размером, и если туда не попасть, все чего добьетесь, это сорванный скальп или покалеченная челюсть, так вышло и тут. Контузили зверюгу, заставив отступить на полшага назад и замолчать, на том первый успех и завершился.
Вылетевший из уже поставленной палатки Сагитт, с ружьем наперевес, оценил обстановку и всадил пулю из своего оружия именно туда, куда было нужно — под шею, где проходила большая часть кровеносных сосудов и нервных узлов, одним выстрелом перебив позвоночник чудовища.
Я с любопытством следил за их действиями, готовый в случае необходимости прикончить этого лысого медведя. Надо заметить, что о повадках этого животного мне рассказали несколько позже, но не будем забегать вперед. Что меня несказанно порадовало сейчас, так это оперативная и слаженная работа бойцов, уже превратившихся в действительно боеспособное подразделение, способное принимать решения в нештатной ситуации самостоятельно, не требуя моего вмешательства. Многие склонны недооценивать сообразительность наших предков, а ведь отсталость технологий вовсе не равнозначна низкому интеллекту. Так что в достаточно быстром освоении новой техники не было ничего странного. А в остальном, путешествие к временному пристанищу герцога Ольтира, прошло совершенно без приключений. Прибытие наше, впрочем не оправдало ожиданий. Да, неорганизованная толпа дурно пахнущих людей, вынужденных больше месяца обходиться без должной гигиены, вооруженных абы как, и ко всему прочему — еще и усталых до смерти, никак не производила впечатления победителей. Так что, наш отряд молча дошел до отведенных казарм, не считая приветствий знакомых, встречавшихся по пути, с которыми диалог сводился в основном к обещанию рассказать при встрече: «как мы надрали задницу Ордену».
Разместившись на свободных местах в казарме, каковых в наличии было много больше, чем солдат, люди занялись своими делами. Кто-то пошел за водой, чтобы помыться наконец, кто-то сразу растянулся на предмет поспать в человеческих условиях, впервые за долгое время, некоторые отправились на разведку на камбуз, с целью раздобыть чего то более приличного, нежели солонина или копчености, осточертевшие еще за время похода. Я же, тем временем, отправился напрашиваться на общение с местным руководством. Ввиду того, что доспех по прежнему зиял прорубленными дырами и темнел пятнами копоти, пришлось заглянуть для начала в оружейную, стрясти с тамошних обитателей новую кирасу и шлем, которые я и переодел перед визитом. Негоже, все же показываться в неприглядном виде на публике. Мне то все равно, а вот окружающие могут и не оценить, что вполне можете затруднить последующее принятие некоторых решений.
Встретивший меня адъютант герцога, настороженно осведомился:
— Вы уже здесь? Надеюсь, вы не полностью разбиты?
— Не спешите с выводами, сударь. Полный отчет о наших достижениях и потерях я предоставлю только герцогу, надеюсь, вы потрудитесь доложить обо мне?
Тот слегка дернул уголком рта, как будто мое присутствие его невероятно раздражало, однако воспитание не давало этому недовольству вырваться наружу, после чего все же поднялся, и молча скрылся за дверью, грохоча сапогами по дереву ступеней лестницы. Уже через минуту он вернулся, каким-то образом умудряясь выражать недовольство сохраняя при этом совершенно умиротворенное лицо. Ничего не скажешь — аристократ в энном поколении.
— Совет назначен на завтра, после заката вас будут ждать полковники и сам герцог, постарайтесь не опаздывать. И еще — он окинул мое одеяние взглядом, — постарайтесь подыскать что-нибудь поприличнее из одежды.