— Алёнушка, девочка, конечно не плохая, да вот семья ей досталась не важная. Пашка пьёт напропалую, Иринка из сил выбиваясь ишачит сутками, свешали на девчонку домашние заботы, а она и тащит всё на себе, не разгибая спины, да ещё получает затрещины от отца. Брата Сашку, считай она и воспитала, вырастив вместо матери. Стеснительная Алёна и одинокая. Пять лет уже минуло, как они живут здесь, а ни разу рядом с ней не видела, ни подружки, ни друга. Ночью как услышу, что люк скрипнул, сердце в пятки уходит. Сижу ни жива, ни мертва, караулю, когда она слезет сверху. Самой-то мне уже не подняться…
— И часто она крышу посещает?
— Да практически каждый день, — тяжело вздохнула бабушка. — Возраст у вас сейчас такой, не всё адекватно воспринимается, проблемы кажутся безвыходными. Подростки привыкли рубить с плеча, не задумываясь о последствиях. Оттого и боюсь, что однажды сотворит девчонка с собой что-нибудь плохое, когда рядом никого не будет.
— За это можешь не переживать. Обещаю, что прослежу за ней. Скажи, ты не будешь против, если Алёна будет приходить к нам в гости?
— Вижу, понравилась тебе девочка эта.
— Она не такая, как все… необычная, понимаешь?
— Конечно, Максим! Кому же понять, как не мне? Против Алёнки я ничего не имею, пусть почаще у нас гостит, отдыхает от домашней кутерьмы. Может и сердечко её оттает, если почувствует, что нужна кому-то в этой жизни.
— Ты лучшая, ба! Серьёзно!
— Как же иначе? Целую жизнь прожила. Сама когда-то влюбилась впервые.
— Нет! Какая любовь? Просто я помог ей, и теперь чувствую перед Рыжиком какую-то ответственность…
— Себе то не ври, Максим. Сам себя никогда не обманешь.
Сидя в комнате я размышлял о своей новой знакомой. Алёнушка… яркой рыжее солнце, такая кроткая, нежная. Было неприятно думать о том, что кто-то смеет обижать девчонку. За что? Она же вся словно соткана из света. Добрая, ранимая и беспомощная. Подобно котёнку, нечаянно выжившему на улице, что тычется своим носиком в мимо проходящих людей, ища СВОЕГО человека, она пытается стать хоть для кого-то необходимой. Потерянная, нелюдимая, замкнутая. Похоже, что мне нужна именно такая? Нет, не то. Влюбился? Я? В Алёнку? Бред!
Пытаясь избавиться от непривычных мыслей в голове, я засел за выполнение очередного заказа. Чтоб не думать о той, которая сейчас находится за соседней дверью. О девочке с огненно-рыжими волосами, лишившей меня покоя взмахом своих ресниц.
* * *
Непроглядным чёрным куполом на город опустилась ночь. В бездонной небесной выси не было видно ни одной звезды.
Я стоял у окна, прислонившись лбом к прохладному тонкому стеклу. Бабуля удобно расположилась на мягком кресле. Она вязала ажурную цветастую шаль из мохеровых ниток, смотря очередную мыльную оперу по телевизору. Иногда она замирала, словно прислушивалась к чему-то далёкому.
— Вот! Пожалуйста! — в сердцах воскликнула бабушка, снимая очки с переносицы.
— Что-то не так?
— Алёнка снова на крышу полезла. Мёдом ей там намазано, что ли? Ты бы приглядел за ней, внучок? Если тошно ей дома оставаться, пусть к нам приходит, я тогда буду спокойна.
Накинув на плечи толстовку завязал рукава узлом и вышел в подъезд. С лёгкостью поднявшись по лестнице тихонько выбрался на крышу, чтобы не напугать соседку.
Девочка сидела на краю, притулившись к защитным перилам. Крадучись я подошёл к ней, стараясь не шуметь. Опустившись рядом дотронулся до плеча, заставив вздрогнуть:
— Алёна, это я, не бойся.
— Максим? Зачем ты здесь?
— Пришёл за тобой.
— За мной? Почему?
— Прохладно, — ответил я, пропустив её вопросы мимо ушей.
Сняв кофту набросил на её плечи, стараясь не смотреть в эти глаза, горящие непониманием и затаённым огоньком надежды.
Мне вдруг безумно захотелось обнять Алёну, прямо здесь и сейчас под тёмным небосводом, что скроет нас от всего мира, в нашем тайном убежище, о котором известно только двоим.
— Алёна, мы можем поговорить?
— Конечно, Максим, чем ещё заняться ночью на крыше? Только и остаётся что вести душещипательные беседы.
— Я не о том… Алёнка, ты мне нравишься. Серьёзно. Очень нравишься.
Девушка напряжённо смотрела на меня, будто ожидая подвоха или издёвки, глаза заблестели вмиг, наполнившись слезами.
— Я думала, ты другой… лучше всех остальных… но вы не отличаетесь. Это смешно? Это по твоему смешно? Зачем Максим, чем я заслужила твои насмешки?
— Дурочка! Как только могла подумать о подобном?
Притянув её, заключил в кольцо своих рук, крепко обняв. Моего лица коснулось шёлковое золото её волос, не удержавшись вдохнул их аромат, взорвавшийся во мне неповторимой мелодией сочных ягод земляники и густых домашних сливок.
Алёна затихла в моих объятиях, напряжённо застыв.
— Не знаю, что из этого получится, но давай попробуем?
— Что? — выдохнула она настороженно.
— Попробуем быть вместе, если, конечно и ты испытываешь симпатию ко мне.
Несмело придвинувшись ближе Алёнка положила голову на плечо, вызвав в душе бурную радость.
Доверилась! Она мне доверилась!
Я гладил её волнистые волосы, сходя с ума от щемящей нежности, разрывающей грудь. Сердце бешено колотилось внутри, грозясь вот-вот вырваться на свободу. Может именно так к нам и приходит любовь? Первая, ранимая, осторожная, та, что является началом всех начал. Не уверен, ведь мне впервые удалось испытать этот шквал эмоций. Однако я надеялся, что всё именно так.
Наклонившись, легонько коснулся губами её лба, словно ставя печать. Клеймо, что с этих пор, она принадлежит мне. Моя первая, нечаянная любовь. Рыжеволосая повелительница огня, которой я своими руками вручаю сердце, надеясь, что не растопчет его острыми каблуками хрустальных туфелек.
Глава 6
Неужели это случилось? Как возможно, что в моей беспросветной жизни появился ОН? Мой принц на белом коне, тот, кто не побрезговал прикоснуться к затравленному всеми зверьку. Приласкал, успокоил, подарив надежду, на счастье и… любовь?
Словно солнышко, что каждый день согревает землю, даря жизнь всему живому, Максим окутал меня своим теплом. До его появления, я была разбитой на пазлы картиной, к которой никто не проявлял интереса. Не спеша он старательно «собирал» меня, постепенно возвращая ту целостность, которая доступна лишь самодостаточным людям, уверенным в себе.
Его слова и поступки говорили о том, что я нужна ему. Макс единственный, кто смог полюбить меня, разглядев где-то глубоко внутри тот тлеющий огонёк, вот-вот готовый превратиться в пламя. Наша любовь безжалостно крушила непробиваемые монолитные стены, которые я так старательно возводила вокруг себя все эти годы, отгораживаясь от безразличия людей.
По утрам он вставал ни свет ни заря, чтобы составить мне компанию, провожая Сашку в детский сад. Обратно мы шли крепко взявшись за руки, обсуждая очередной просмотренный нами фильм или прочитанную книгу.
По началу я стеснялась, когда он приходил в мою квартиру: обшарпанная мебель, доски со слоем облупившейся краски, уже пожившие свой век обои — разве это подходящее место для свиданий? Но Максим уверенно разрушал стереотипы заявляя о том, что любит, и ему абсолютно неважно где и как я росла, главное, что теперь мы вместе.
Каждый день неустанно напоминал о том, что любит, что я самая красивая в мире девочка, ЕГО девочка. Постепенно избавляясь от толстой корки льда накопившихся обид несмело позволяла себе верить в это. Я красива и желанна для него, а большего мне и не надо.
«Огонёчек», — говорил Макс в минуты нежности, гладя мои распущенные по плечам волосы.
Да! Теперь я могла позволить себе это, ведь он с таким восхищением перебирал пряди сильными длинными пальцами. Наблюдая за ним, я тоже смогла полюбить их, свои рыжие локоны, что всегда были причиной моих слёз и терзаний.